Выделение истории античной литературы в самостоятельную отрасль науки началось около ста лет назад. Накопление археологического, эпиграфического, лингвистического, этнографического материала с неизбежностью вело некогда единую Altertumswissenschaft к распадению на ряд дисциплин, каждая из которых изучает свой собственный материал и пользуется своими собственными методами. Обособление филологии от истории происходило постепенно: еще Виламовиц считал разработку античной истории делом филолога, но уже в поколении учеников Виламовица вряд ли какой филолог мог притязать на равный авторитет в области истории. После 1914 г. (приблизительно к этому времени относится начало деятельности старшего поколения работающих ныне филологов и историков) об отмежевании истории литературы от истории общества можно говорить как о совершившемся факте. В наши дни это — две самостоятельные науки, которые обмениваются результатами своих исследований, но редко вмешиваются в самый ход этих исследований.
Отделившись от истории античности, история античной литературы естественно сблизилась с общим литературоведением, усваивая его методы, разработанные в основном на материале новоевропейских литератур. Во многих отношениях это сближение было весьма плодотворно. Филологи научились видеть в поэзии прежде всего поэзию. За разработкой традиционных сюжетов стала различима оригинальность писателя, за подражательностью отдельных мотивов — оригинальность целого. Явилась возможность говорить об эстетическом своеобразии отдельных эпох, о национальном своеобразии греческой и римской литературы; терминами Griechentum и Römertum стали даже сильно злоупотреблять. Прекратилось выискивание «греческих образцов», якобы буквально воспроизводимых; умерилась ловля «намеков на современность», критика логической композиции произведений отступила перед признанием их художественной цельности.
Однако эти успехи были куплены дорогой ценой. Вместе с достоинствами новых методов филология усваивала их недостатки, и прежде всего главный из недостатков современного буржуазного литературоведения — его антиисторизм. Действительно, при всех различиях между отдельными направлениями в литературоведении эпохи империализма — от Дильтея до Кроче — они сходятся в том, что полностью отрывают историю литературы от истории общества, представляя ее в лучшем случае как самодовлеющую Geistesgeschichte, а в худшем случае — как ряд не связанных друг с другом гениальных откровений. Разрыв с историей — основная причина того кризиса, который переживает сейчас западное литературоведение; с выделением истории античной литературы в самостоятельную отрасль науки о литературе этот кризис распространился и на нее. Выходом из этого кризиса может быть только овладение марксистской теорией: только она позволяет понять место литературы среди форм общественного сознания, связав ее с историчечески конкретным моментом общественного бытия, но не сводя ее к переложению философских и политических идей.
и результатов исследования античной литературы в современной буржуазной филологии может представлять интерес для советских историков и литературоведов-античников. Опытом такого рассмотрения и является настоящий обзор. Он посвящен работам последних десяти лет 1 о римских писателях. Не вошли в обзор исследования об исторической и политической прозе, так как отношения литературы такого рода к исторической действительности, понятно, образуют совсем иной круг вопросов·
Примечания.
1. Обзор литературы 1937—1950 гг. дан К. Бюхнером в кн.: K. Büchner— J. В. Hoffman. Lateinische Literatur und Sprache in der Forschung seit 1937. Bern, 1951, стр. 1—240. — «Wissenschaftliche Forschungsberichte», Geisteswiss. Reihe, hrsg. von K. Hönn, Bd. 6. См. также Fifty years of classical scholarship, ed. by М. Platnauer. Oxford, 1954, XIII, 431 стр.