Приглашаем посетить сайт

Беркова Е. А.: Греческий любовный роман. Ахилл Татий

Ахилл Татий

К числУ немногих дошедших до нас так называемых «любовных романов» принадлежит и произведение александрийского писателя Ахилла Татия «Повесть о Левкиппе и Клитофонте». Сведения о Татии, его жизни и творчестве, как и о большинстве авторов греческого романа, весьма скудны и неопределенны. В самом тексте нет решительно никаких указаний; нет о нем упоминаний и у древних авторов. Лишь у Суды, византийского писателя X в., мы встречаем упоминание о некоем Статии, о том, что он был александрийцем, написал любовный роман «Левкиппа и Клитофонт» и в конце жизни, приняв христианство, стал епископом. По данным Суды, этот же автор написал сочинения «О сфере», «Об этимологии» и произведение под названием «Смешанная история».

Замечание Суды о том, что Ахилл Татий был христианином и даже епископом, вызывает большое сомнение. В самом романе нельзя найти и слабых намеков на христианские идеи, но так как «Повесть о Левкийпе и Клитофонте» пользовалась в более позднее время в христианских кругах большой популярностью, то, возможно, что интерес читателей к столь легкомысленному по своей сущности произведению пытались как-то объяснить интересом к самому автору. Что касается других работ, приписываемых Татию, то из всех вышеперечисленных до нас дошло лишь сочинение «О сфере». Представляется более чем затруднительным установить, действительно ли оно принадлежит нашему автору, так как трудно обнаружить сходные стилевые черты между любовным романом и сочинением по астрономии. Что же касается определения «александрийский» писатель, то вполне возможно, что Ахилл Татий был уроженцем Александрии. Об этом говорит и его описание великолепного города Александрии, полное патриотического чувства, упоминание о некоторых округах Нила, служивших убежищем для разбойников (IV, 12), так же, как и очень правдоподобное описание таких животных, как гиппопотам (IV, 2) или крокодил (IV, 19), хорошо известных жителям Египта.

Первоначально творчество Ахилла Татия долгое время относили к позднему времени, а именно к V в. н. э. Исследователи пытались установить зависимость его от писателей того времени, например, от Мусея с его известной поэмой «Геро и Леандр». Но впоследствии, с открытием папирусов, содержащих отрывок из 2-й книги «Левкиппа и Клитофонт», опубликованный в X томе Оксиринхских папирусов, появилась возможность доказать на основании характера письма, что роман Татия был написан не позднее конца II в. н. э.

Это обстоятельство косвенно подтверждается и тем, что Татий не упоминает о катастрофе, происшедшей в Византии в 194 г. н. э., а говорит о византийцах лишь как о победителях в войне против фракийцев (VII, 12) 16.

Благодаря тому, что время написания романа было перенесено с V в. на III и даже на II, взгляды исследователей на взаимоотношения между авторами сохранившихся романов также подверглись изменению. Если раньше считалось, что Ахилл Татий подражал Лонгу и Гелиодору, и к исследованию его романа подходили именно с этой точки зрения, то теперь с большим основанием можно говорить о подражании Ахилла Татия Харитону и Ксенофонту.

В романе рассказывается о любви двух молодых людей, Левкиппы и Клитофонта. Левкиппа — дочь византийского стратега Сострата. Клитофонт — двоюродный брат Левкиппы, житель Тира. В Византии идет война, и Левкиппа с матерью переезжает к родным в Тир, к отцу Клитофонта. Молодые люди влюбляются друг в друга и, боясь помехи со стороны родных, убегают из родительского дома. Их сопровождает Клиний, родственник Клитофонта и его большой друг. Беглецы терпят кораблекрушение, спасаются, снова нанимают корабль, попадают в руки разбойников, освобождаются из плена и прибывают в Александрию. Там Левкиппу с помощью своих товарищей похищает влюбившийся в нее разбойник Херей. Во время погони за разбойниками Клитофонт видит инсценировку казни Левкиппы и оплакивает ее смерть. В Клитофонта же влюбляется молодая, красивая и богатая вдова по имени Мелита и добивается от Клитофонта согласия ехать с ней в Эфес, чтобы там сочетаться с ней браком. Клитофонт, сначала отвергавший Мелиту, теперь, считая Левкиппу умершей, дает свое согласие на брак с ней. В Эфесе Клитофонт узнает в одной из рабынь Мелиты Левкиппу. В это же время неожиданно возвращается домой считавшийся погибшим муж Мелиты, Ферсандр, который яростно набрасывается на Клитофонта, бьет его и заключает в темницу. Сосфен, управляющий имением Мелиты, предлагает Левкиппу в любовницы Ферсандру. С большим мужеством Левкиппа отвергает притязания Ферсандра. С помощью Мелиты Клитофонт бежит из тюрьмы, но снова попадает в руки Ферсандра и вторично оказывается в тюрьме.

Желая сделать невозможным какие-либо сношения Левкиппы с Клитофонтом, Ферсандр подсылает в темницу подкупленного человека, который под видом мнимого узника рассказывает Клитофонту, что Левкиппа якобы погибла от руки убийцы, подосланного Мелитой. Клитофонт впадает в отчаяние и, обвиняя во всем Мелиту, ищет смерти, заявив на суде о своей причастности к убийству Левкиппы. Суд приговаривает Клитофонта к казни, но решает подвергнуть его сначала пытке, чтобы выявить соучастие Мелиты. Появление священного посольства во главе с Состратом, отцом Левкиппы, временно спасает Клитофонта. Процесс начинается снова, и Ферсандр обвиняет свою жену в измене, требуя возврата себе Левкиппы, как развратной и беглой рабыни. Происходит испытание целомудрия Левкиппы и верности Мелиты. Благодаря вмешательству божества все оканчивается благополучно для Мелиты и для влюбленных. Ферсандр посрамлен и спасается бегством. Роман кончается свадьбой Левкиппы и Клитофонта.

Таким образом, мы видим, что Ахилл Татий берет уже определенную трафаретную схему, по которой идет композиционное построение любовного романа.

влюбленную чету, прорицания оракулов и вещие сны, морские путешествия, кораблекрушение, нападение разбойников и продажа в рабство, любовные домогательства со стороны лиц, окружающих главных героев, жестокие наказания и заключение в темницу, мнимые убийства и самоубийства, судебные процессы с ораторскими выступлениями, счастливый конец: любящие вновь соединяются.

Черты сходства между отдельными романами весьма велики, что становится особенно заметным при совместном их рассмотрении. Но если романы более раннего периода (Харитон, Ксенофонт Эфесский) отличаются простотой своей композиции и строго придерживаются установленной схемы, то романы более позднего периода, в частности Ахилла Татия, уже значительно от нее отличаются. Автор весьма свободно обращается с традиционными сюжетами; часть из них отбрасывает совсем (например, гнев божества), другие сильно изменяет, придавая им своеобразную трактовку. Следует отметить, что Ахилл Татий не выходит за пределы круга тем, принятых у авторов других любовных романов. Мы сталкиваемся с теми же вопросами, как и у других его современников, например, о взаимоотношениях между господами и рабами, о семье и браке, об отношении к религии и т. п. Он выводит те же знакомые читателям персонажи: прекрасных и любящих друг друга главных героев, преданного друга и преданного раба, стратега, влюбленного в героиню, разбойника, красавицу, соблазняющую героя, хозяина, добивающегося своей рабыни, и т. д.

Что касается разрабатываемых Ахиллой Татием мотивов, то они также во многом совпадают с мотивами, встречающимися у Ксенофонта Эфесского и в особенности у Харитона. Например, покупка управляющими Левкиппы и Каллирои как красивых рабынь для своих богатых хозяев; сцена уговоров Каллирои евнухом стать возлюбленной персидского царя сходна с уговорами Левкиппы Сосфеном (VI, И), так же, как взаимная любовь героев с первого взгляда, бегство их из родного дома, кораблекрушение, появление разбойников и т. д.

Но разрабатываются Ахиллом Татием все эти темы иначе. Роман о «Левкиппе и Клитофонте» весь проникнут иронией и до известной степени может рассматриваться как своеобразная пародия на типовые любовные романы. С самого начала мы видим уже определенное отклонение от схемы: герои встречаются не на торжественном народном празднике в честь богов, а в кругу семьи, в чисто бытовой обстановке. Любовь, охватившая Клитофонта с первого взгляда, вызывает ответное чувство Левкиппы, и молодые люди, живя под одной кровлей, постоянно стремятся к встречам. Руководимый своим старшим другом Клинием, весьма опытным в делах любви, Клитофонт пытается добиться благосклонности Левкиппы и даже с ее согласия пробирается ночью к ней в спальню. Молодая пара, Левкиппа и Клитофонт, почитая Эрота, не могут вызвать, естественно, его гнева, а скрывают от родителей свои чувства отнюдь не из скромности (как Антия и Габроком у Ксенофонта Эфесского), а из трусости и боязни скандала (Клитофонт был уже помолвлен со своей сводной сестрой Каллигоной). Мать Левкиппы, увидев вещий сон, в страхе проснулась и, обнаружив юношу в комнате дочери, стала осыпать ее упреками. Ахилл Татий показывает, какова была реакция Левкиппы на слова матери. «Левкиппа, оставшись одна, под впечатлением речей матери волновалась разнообразными чувствами: она огорчалась, стыдилась, гневалась. Печалилась потому, что ее уличили; стыдилась потому, что бранили; гневалась потому, что не верили» (I, 29) 17.

Не желая больше переносить упреков матери, Левкиппа вместе с Клитофонтом потихоньку убегает из родительского дома в обществе умудренного житейским опытом 20-летнего Клиния и бойкого раба-наперсника Сатира. Далее события развиваются по установленной схеме: молодые люди попадают в кораблекрушение, а затем, счастливо спасшись от смерти, оказываются во власти страшных, кровожадных и грязных разбойников. Согласно предсказанию оракула, разбойникам следует «принести в жертву девушку для очищения разбойничьего стана» и этой жертвой должна стать Левкиппа. Ахилл Татий явно смеется над жертвоприношением, ставшим традиционным сюжетом в любовном романе, и, показав хитроумную проделку Сатира с переодеванием Левкиппы и ее мнимую смерть, превращает в фарс зрелище ритуального жертвоприношения 18.

и Каллирою — героинь романа Харитона и Ксенофонта Эфесского — принимают за умерших и погребают, что естественно вызывает скорбь и слезы близких. У Ахилла Татия Левкиппа якобы умирает трижды, причем два раза с нею разыгрывают просто комедию, чтобы внушить зрителям мысль об ее смерти, и этот трагический мотив приобретает характер явной пародии.

В романе встречаются не только ситуации, сходные с комедийными, но выводятся и персонажи, как бы взятые из античной комедии. Таков, например, ловкий и хитрый раб — наперсник Сатир, поучающий своего молодого хозяина Клитофонта, каким образом легче и скорее добиться благосклонности Левкиппы. Да и сам главный герой Клитофонт не лишен черт, более подходящих для бытовой комедии, чем для романа.

Происходит явное снижение моральных качеств почти всех действующих лиц и прежде всего главных героев. Левкиппа и Клитофонт, наделенные, как это принято в романах, исключительными внешними данными, в то же время отнюдь не отличаются высокими нравственными качествами. Левкиппа также, как и Клитофонт, легкомысленна и неустойчива в моральном отношении. Клитофонт, типичный представитель богатой молодежи того времени, достаточно искушен в любовных делах и совсем не похож на гордых и целомудренных юношей в романах Харитона и Ксенофонта Эфесского. Он труслив и малодушен, что особенно ярко выявляется в его романе с Мелитой, женщиной смелой и великодушной. В горе от утраты Левкиппы Клитофонт готов поверить рассказу неизвестного человека, который клевещет на Мелиту и обвиняет ее в убийстве Левкиппы. В комическом свете выставляет Ахилл Татий своего героя Клитофонта, три раза подвергающегося побоям, то от Ферсандра, «воскресшего» мужа Мелиты, то со стороны отца Левкиппы.

Такая же картина наблюдается и в отношении изображения Клиния, лучшего друга Клитофонта. Наставления этого молодого человека, как лучше обольстить Левкиппу, его рассуждения о любовных радостях и достаточно большой опыт в этом отношении делают его похожим на способного ученика Овидия с его «Наукой любви». Таким образом, если у Харитона в качестве друга показан благородный и скромный Полихарм, а у Ксенофонта Эфесского сентиментальный разбойник Гиппотой, то у Ахилла Татия мы находим Клиния, представителя развращенного светского общества.

Перед нами проходят молодые представители общества уже иные, чем герои более ранних романов. Подобен Клинию и Клитофонту мельком показанный молодой византиец Каллисфен, похитивший сводную сестру Клитофонта Каллигону исключительно из-за «свойственной молодости любви к насилию» (VIII, 18). Сам Клитофонт считал его распутником и расточителем. Но моральные качества его нисколько не волновали окружающих — главный интерес вызывали его происхождение, заслуги и воинские подвиги. Правда, Каллисфен проявил себя в конечном итоге как рыцарь и не обидел похищенной им девушки, а искренне полюбив ее, сумел снискать ее расположение и вступил с ней в законный брак. Интересно отметить, что идея об облагораживающей силе любви, когда дерзкий насильник превращается в примерного мужа и гражданина, встречается впервые в любовном романе.

не найдем их ни одной. Ферсандр, сам будучи человеком мало добродетельным, затевает судебный процесс Лротив своей неверной жены, желая получить в свою пользу ее приданое (VIII, 9). Клитофонт, прикрываясь страхом перед Эротом, изменяет с Мелитой Левкиппе, считая, что он занимается «исцелением страждущей души» (VII, 27). Сама Левкиппа своим двусмысленным поведением в отношении Клитофонта вызывала сильное подозрение насчет своей невинности. Сцена испытания ее целомудрия, так же, как и Мелиты, проникнута несомненным оттенком иронии со стороны Ахилла Татия. Хотя Мелита и изменила мужу, но формально она оказалась верна, так как свидание произошло не «за время отсут-. ствия Ферсандра», как об этом говорил ее муж, а уже после его возвращения. Божество, став на формальную точку зрения, оправдало ее.

Под стать своим господам и рабы. Бойкий Сатир и прислуживающая Левкиппе рабыня Клио весьма далеки от преданных и скромных слуг Левкона и Роды в романе Ксенофонта Эфесского. Вообще у Ахилла Татия мы не найдем ни одного явно положительного типа. Военачальник Хармид не похож на благородного стратега Перилая. Пленившись красотой Левкиппы, Хармид всячески старается овладеть ею, невзирая даже на присутствие ее мужа.

Наиболее интересно и жизненно показана Мелита. Это не просто коварная обольстительница красивого юноши, но живая женщина, страстная, ревнивая, и по-своему благородная. Считая себя и Клитофонта свободными, так как ее муж Ферсандр пропал без вести, а Левкиппу Клитофонт видел мертвой, Мелита хочет, чтобы Клитофонт стал ее мужем. Ее поведение полно достоинства и, узнав, что Левкиппа жива, она старается помочь Клитофонту соединиться с нею. На своеобразном «суде божьем» Мелита выдерживает испытание священной водой Стикса, что она «не приобщалась Афродите с этим чужеземцем (Клитофонтом) во время отсутствия Ферсандра» (III, 2), так как действительно за время отсутствия Ферсандра между ними не было ничего, кроме разговоров.

Ярко выраженный характер пародии иосит у Ахилла Татия его отношение к религии. Если речь жреца Артемиды, обвинявшего Ферсандра, полна двусмысленностей, то ответ Ферсандра прямо обвиняет жреца в разврате. О более чем легкомысленном отношении к религиозному жертвоприношению говорит и сцена с Левкиипой, в которой множество бытовых деталей делало самый акт принесения очистительной жертвы явной насмешкой над ритуалом.

У Ахилла Татия мы не найдем сколько-нибудь серьезных-философских высказываний, затрагивающих вопросы морали или этики, но зато постоянно наталкиваемся на чисто риторические рассуждения, например, о природе любви и гнева (VI, 19), о клевете и молве (VI, 10), о болезнях (I, 6), о слезах (VII, 4) и т. д. Роман Ахилла Татия изобилует сентенциями, как бы подводящими итог высказываниям автора по тому или иному поводу. Таковы, например, сентенции: «Ведь жена — зло, даже когда она хороша собой, а если она еще страдает безобразием, то и зло двойное» (I, 7); «Вино — пища любви» (II, 3); «Великая опасность разрушает даже дружественную связь» (III, 3); «Ведь все приятное, даже когда его еще нет, радует самыми надеждами» (IV, 22) и т. п.

Таковы, например, описания обеда и поведения на нем влюбленных, когда они пьют из одной чаши, услаждаются пением любовных песен и т. д.

Известным новшеством по сравнению с романами раннего периода являются встречающиеся у Ахилла Татия описания картин, что роднпт его уже с более поздними авторами вроде Лонга. Отчасти напоминает Лонга и изображение цветущего сада, данное автором как бы для иллюстрации душевных переживаний героя. Таким образом, у Ахилла Татия наблюдается сочетание элементов, как из ранних, так и из более поздних авторов любовных романов.

В композиции романа Ахилла Татия мы также находим новые черты по сравнению с романами его предшественников. Прежде всего, рассказ о событиях и многочисленных приключениях ведется от первого лица — Клитофонта. Все мотивы, которые являются неотъемлемой принадлежностью каждого любовного романа, встречаются и в «Левкиппе и Клитофонте», но рассказы об этих событиях, окрашенные эмоциональными переживаниями самого Клитофонта, получают уже иное звучание.

Повествование о любви Клитофонта и Левкиппы беспрестанно прерывается то длинными речами-монологами, то рассуждениями на различные темы, часто носящими характер риторических упражнений (вроде действия слез на внешность 'женнщин, о бессоннице и т. д.). Встречается много вставных рассказов, сказок, мифов (например, миф о Филомеле, сказка о Фениксе, рассказ о свойствах слона, о любви среди животных и растений, история Харикла и т. п.), преследующих, с одной стороны, цель показать эрудицию самого автора, а с другой, замедлить развитие главной темы — любовных отношений обоих героев.

Как композиционный прием Ахилл Татий широко применяет симметрию в расположении материала и параллелизм в группировке действующих лиц. Роман делится на две неравные части, отличающиеся и по своей композиции. В первой части, охватывающей пять книг, встречается много вставных эпизодов, но основной сюжет — это взаимоотношения Левкиппы и Клитофонта. Во второй части мы находим осложненную интригу, благодаря любви Мелиты к Клитофонту, и этот мотив проходит через всю вторую часть, уже очищенную от вставных эпизодов. Большое место во второй части занимает судебный процесс, гда тесно переплетаются судьбы всех основных персонажей романа. Самый конец романа производит впечатление незаконченного, так как в отличие от всех других романов подобного типа в нем не дается описания счастливого соединения влюбленных. Повествование заканчивается простой констатацией фактов, что Левкиппа и Клитофонт прибыли в Византию и там сыграли долгожданную свадьбу 19.

так же как в его словаре мы видим сочетание современных и архаизированных слов.

Так как любовный роман «Левкиппа и Клитофонт» совпадает по времени своего написания с так называемой «второй софистикой», то влияние риторики на это произведение было весьма значительным. Мы находим ряд приемов, связанных со второй софистикой, так же как и применение речей не только на судебных процессах, где они уместны, но и в быту и для раскрытия психологии героев.

Разные части романа различаются и по своему стилю. Рассуждения на различные темы и речи написаны в тщательно отделанном стиле, с широким применением антитез, аллитераций, гипербол и метафор, не всегда удачных. Излишнее употребление риторики производит впечатление неестественности. Вот, например, как описывает Клитофонт момент зарождения в его сердце любви к Левкиппе: «Как только я увидел ее, тотчас же погиб, ибо красота ранит острее стрелы и струится в душу через глаза: глаза — путь для любовного ранения. Что только не охватило меня сразу! Восхищение, изумление, дрожь, стыд, дерзновение. Я величием восхищался, красоте изумлялся, содрогался сердцем, дерзновенно смотрел, стыдился своего плена. Я изо всех сил старался оттянуть свои глаза от девушки, а они не хотели и тянулись к ней, канатом красоты притянутые, и, наконец, победа досталась им» (I, 4).

Если в судебных процессах красноречивые выступления обвинителей и защитников с их риторическими приемами вполне правомерны, то, например, разговор Левкиппы с ее хозяином Ферсандром, пытавшимся насильно овладеть ею, кажется риторической декламацией.

«Послушайся Сосфена, — говорит Левкиппа, — он даст тебе хороший совет, ставь орудия пытки! Несите колесо: вот руки, тяните их! Несите бичи: вот спина — бейте! Добудьте огонь: вот тело — жгите! Несите и железо: вот кожа — режьте! Борьбу необыкновенную увидите, против всех пыток борется женщина одна и побеждает все! И ты называешь Клитофонта прелюбодеем, когда ты сам прелюбодей? И ты не боишься, скажи мне, своей Артемиды, не подвергаешь насилию деву в городе Девы? Владычица, где твои стрелы?» — «Ты дева? — сказал Ферсандр. — О дерзость, о смех! Дева, после того как ты переночевала с пиратами? Евнухами были для тебя пираты? Или это было убежище философов? Или никто из них не имел глаз?» (VI, 21).

«общих мест» (topoi), вроде сравнения красоты Левкиппы с цветущим лугом (I, 19) или картины бури на море (III, 1—2), многочисленных рассуждений на разные темы, бытовых сценок вперемешку с полуфантастическими рассказами о характере животных (о свойстве слона лечить своим дыханием головную боль или о птице фениксе, произносящей надгробную речь у могилы своего отца) (III, 25), знакомят читателя со стилем всего романа.

Искусственность стиля отражается и на обрисовке характеров действующих лиц. Герои, как правило, не действуют, а декламируют и рассуждают о чувствах и страстях. Наиболее яркими и живыми фигурами являются раб Сатир и прекрасная Мелита. Остальные показаны скорее как определенные типы, чем живые люди. Но не будучи искусным в обрисовке характеров, Ахилл Татий тем не менее тонко и умело показывает зарождение и развитие любовных чувств своих героев, знакомит читателей с бытовой обстановкой и вкусами своих современников.

Ахилл Татий не осуждает своих героев, он изображает их такими, какими они существовали в действительности. Свободные нравы, процветавшие в ту историческую эпоху, пашли свое отображение в романе. Тему о добродетельных молодых людях, об их необычайно высоких моральных качествах Ахилл Татий дает в явно пародийном освещении, снижая моральный облик своих героев, особенно по сравнению с Ксенофонтом. Близость романа к реальной жизни, занимательность сюжета, обилие приключений, интрига, значительно усложненная по сравнению с другими любовными романами, — все это делало роман о «Левкиппе и Клитофонте» одним из наиболее увлекательных греческих любовных романов. Сама же манера письма Ахилла Татия, широкое применение риторики, с ее искусственным стилем и множеством ученых экскурсов и сентенций, говорит за то, что роман предназначался для развлечения образованной публики, способной оценить все тонкости языка и стиля, равно как и заимствования из других литературных жанров. Изящество описаний, анализ страстей, частая смена приключений, изобилующих разнообразными и пикантными ситуациями, заставляли забывать о безликости персонажей и утомительности риторических высказываний. Для нас роман «Левкиппа и Клитофонт» представляет несомненную литературную ценность как продукт своей эпохи, отразивший черты общественного упадка.

Примечания.

«Левкиппа и Клитофонт». М., 1925).

18 D. Sеdеlmеiег. Studien zu Achilcus Tatios, — WSt 72, 1959, S. 113, ff.

19 D. Sеdеlmеiег. Указ. соч., стр. 131—132.