Харитон
Переходя к рассмотрению романа Харитона /Повесть о любви Херея и Каллирои», с самого начала приходится сказать, что у нас нет никаких точных сведений ни о жизни самого автора, ни о времени написания его романа. Данные, которыми мы располагаем, взяты из самого его произведения, где Харитон говорит о себе, что он был секретарем ритора Афинагора в Малой Азии. Это типичный любовный роман с фабулой, построенной по определенной трафаретной схеме, о которой более подробно будет рассказано ниже.
Знакомство с Харитоном началось тогда, когда другие греческие романисты (Ахилл Татий, Гелиодор и Лонг) уже ползовались широкой известностью у публики. Это давало основания некоторым исследователям рассматривать их как предшественников Харитона. Помещая Харитона в конце ряда романистов, явно подвергшихся влиянию софистики, эти ученые считали Харитона писателем как бы второго ранга, лишенным творческой фантазии и уступающим другим авторам. Так, определяя время написания «Повести о любви Херея и Каллирои», Э. Роде3 полагал, что роман развивался, начиная от Антония Диогена до Харитона, т. е. шел от сложного, нереального и софистического вначале к простому, наивному и якобы историческому в конце. Роде считал, таким образом, произведение Харитона одним из наиболее поздних софистических романов и относил его к V в. п. э. Но такая датировка романа оказалась певерной, что убедительно и было доказано находкой папирусных отрывков, обнаруженных в Египете, датируемых II в. н. э. Роман Харитона является одним из наиболее ранних произведений этого жанра, что обнаруживается в его тесной связи с историческими и мифологическими традициями, а также в большом сходстве с такими фрагментами, как «Роман о Нине» и «Роман о царевне Хионе». На листах пергамента, где были помещены отрывки романа о Хионе, содержались и главы из последней книги романа Харитона, что может до известной степени говорить о тождестве их авторов, тем более, что язык отрывка близок к языку автора Хионы. Во всяком случае, если нельзя говорить с уверенностью, что этот роман также принадлежит Харитону, то все же можно их отнести к одной и той же эпохе. Близость романа Харитона к дошедшим до нас отрывкам, датируемым II в. н. э., а также анализ его языка и стиля говорит о том, что Харитон был одним из первых романистов и что развитие греческого романа в общих Чертах совпало со временем первого периода софистической риторики. «Повесть о любви Херея и Каллирои» интересна для нас тем, что в ней можно проследить более отчетливо, чем в других аналогичных произведениях, как бы «истоки» самого жанра «романа» и увидеть, какие изменения получили в нем различные элементы, столь характерные для более ранних видов прозы.
Прежде всего внимание большинства исследователей обращалось на близость любовного романа к работам историков, среди ученых4 было много сторонников происхождения романа из историографии. Действительно, анализируя дошедшие до нас фрагменты и отрывки прозаических произведений, можно заметить, что любовный роман и исторический имеют много точек соприкосновения. Так, в дошедшем до нас в отрывках любовно-историческом романе о Нине в качестве главных действующих лиц выводятся реально существовавшие исторические лица, как Нин и Семирамида. Вероятно, в период становления нового жанра в художественной литературе можно было легко обнаружить ряд предпосылок, обусловивших его связь с историографией. У историков среди изложения чисто исторических фактов и описаний исторических лиц встречались вставные новеллы, носившие характер короткого рассказа о какой-либо прекрасной любящей чете, подвергавшейся опасности разлуки. Но историки не могли вводить в свои исторические работы выдуманные фигуры, а должны были соблюдать некое подобие историчности. Исторические лица оказывались обычно в таких ситуациях, когда они как герои романа обязаны были проделать ряд путешествий, часто против их воли, совместно или в разлуке друг с другом. Такое положение являлось, очевидно, отголоском дани географическим исследованиям и наблюдениям. Авторы получали возможность, отправив своих героев в путь, рассказывать о занимательных и малоизвестных обычаях чужеземцев, иногда в виде отдельных картин, а иногда как воспоминания действующих лиц, повествующих о своих скитаниях. Этой схемы строго придерживались почти все авторы романов и некоторое отклонение от нее можно наблюдать лишь в романе Лонга.
С течением времени от показа исторических или псевдоисторических лиц романисты постепенно переходят к созданию литературных типов, сохраняя, однако, при этом обязательные для исторического романа условные приемы описания внешности и рассказ о происхождении героев. Главные действующие лица — это молодые люди, непременно благородного рода, из богатых семей, часто враждующих друг с другом. Герои отличаются прекрасной наружностью, потрясающая красота их в большинстве случаев является для них источником бесконечных преследований и сложных интриг со стороны окружающих. Введенные на смену историческим лицам уже чисто литературные персонажи обладали в основном теми же привлекательными моральными качествами, как и излюбленные исторические герои, — смелостью, мужеством, верностью в любви и дружбе и т. д.
Роман Харитона близко примыкает к такого рода «историческим» романам, вроде упомянутого выше «Романа о Нине», но по сравнению с ним представляет уже иной вид литературного произведения. В романе о Нине большее место занимают описания походов, написанные в духе исторических трудов, а не любовная фабула. Это произведение еще во многом не соответствует схеме более поздних любовных романов с их сложной интригой. «Повесть о любви Херея и Каллирои» — это уже шаг вперед в истории развития прозаического жанра. Это не исторический роман и основное содержание его составляет не рассказ о военных походах, а приключения влюбленной четы, разлученной жестокой судьбою. Тем не менее Харитон стремится придать своему произведению известную историческую достоверность и главные действующие лица его связаны с историческими личностями. Так, знаменитый сиракузский стратег Гермократ, победивший Афинский флот в 413 г. до н. э., представлен как отец главной героини красавицы Каллирои. Одним из ее многочисленных поклонников изображен персидский царь Артаксеркс II. Автор стремится передать до известной степени историческую обстановку, чтобы придать больше убедительности и правдоподобия своему рассказу. Но военные эпизоды, связанные с определенными историческими событиями, служат лишь для оживления основного сюжета и выявления храбрости героя. Характерно, что исторические деятели и учреждения интересуются не делами государства, а главным образом жизнью влюбленной четы (так, народное собрание, совет и суд увлечены ио политикой или общественной жизнью, а обсуяедают поведение героев и их частную жизнь). Но наряду с этим дается соответствующее исторической истине описание суда у персидского царя или рисуется яркая бытовая картина персидского двора с его восточной роскошью.
С историческими работами роман Харитона сближает также то обстоятельство, что он написан на основании тех же принципов, как и работы эллинистических историков. Подобно историкам, Харитон ставил себе целью, чтобы заключительная часть повести оказалась приятной читателям, «которых она освободит от мрачности тех событий, какие изложены в предшествующих ее частях» (VIII, 1) 5, да и самое начало романа имеет сходство как бы с формулой начала исторических трудов у Геродота и Фукидида. «Харитон афродисиец, писец ритора Афинагора, расскажу я историю одной любви, происшедшую в Сиракузах» (I, 1). Если у историков мы находим картины битв и сражений, то и Харитон не уступает им в этом. Например, он красочно описывает взятие города Тира (VII, 4) или показывает морской бой (VII, 5), явно свидетельствуя, что он хорошо был знаком с правилами написания исторических сочинений. Но пользуясь ими в своей повести, Харитон давал описания уже не столь сухими, а насыщенными эмоциональными переживаниями. Таковы, например, сцена похорон Каллирои (I, 6), картина блестящей охоты персидского царя (VI, 4) и т. п. С историками Харитона роднят также и ярко выраженные патриотические тенденции, когда он пользуется всяким случаем, чтобы восхвалить греческую доблесть, заявляя, например, о Гермократе, что «не было такого народа, который бы не знал о поражении, понесенном в Сицилийскую войну афинянами» (VII, 2). Херей, произнося речь перед войском египетского царя, набранном из наемников, особо подчеркивает храбрость греков (VII, 3). Хотя такое восхваление независимости и доблести греков, отрадное любому греческому патриоту, само ио себе еще не указывает на прямое подражание историкам, во всяком случае, следует отметить, что, например, речь Херея перед войском (VII, 3) представляет собой типичную побуждающую речь) встречающуюся у историков6. Они обычно вкладывали ее в уста полководцев, желающих преуменьшить достоинства противника и поднять дух собственного войска. Эта речь сильно отличается от других речей и монологов, встречающихся у Харитона, также построенных по правилам риторики, но преследующих иную цель, а именно: выявить психологию действующих лиц (например, жалобы Каллирои — V, 1; сетования Херея на судьбу — III, 6 и т. д.).
Но не только на военное превосходство греков указывает Харитон. Он всячески подчеркивает высокие моральные качества своих соотечественников. Образованные греки, попав в тяжелую политическую зависимость от персидского царя, относились к своим победителям со скрытым презрением, и это взаимное пренебрежение Харитон правильно и тонко подмечает в своем произведении. Взгляд восточных деспотов на покоренных «рабов» отчетливо вырисовывается у Харитона, излагающего мысли персидского царя Артаксеркса, стремящегося оправдать свое желание завладеть Каллироей. Особенно ясно раскрывается эта мысль главным евнухом царя, говорящим красавице: «Прославленное по всей земле знаменитое имя твое не нашло по сей день ни мужа, ни возлюбленного, какие были бы тебя достойны: выпали на долю тебе двое людей, бедный островитянин и царский раб... Счастлива ты именно тем, что уже не рабом любима ты или бедняком, а любима великим царем... Приноси же жертвы богам, славь свое блаженство, старайся понравиться царю еще больше...» (VI, 5).
Отмечая неоднократно, какое значение имеет для человека воспитание и образование, Харитон на примере своих героев показывает, как они благодаря своей высокой культуре и природным моральным качествам могут проявлять душевное благородство и превосходство над невежественными варварами. Раскрывая характер Каллирои, Харитон восхищается ею, показывая, как воспитанная и образованная гречанка умеет вести себя в любых жизненных условиях. Оказавшись в затруднительном положении, когда могущественный персидский царь стремился овладеть ею, она на его откровенные признания, переданные через евнуха, сумела найти должный ответ. «Воспитанная и умеющая владеть своими порывами женщина, вспомнив, где она находится, кто она сама и кто с ней разговаривает, сдержала свой гнев и перешла перед варваром к притворству» (VI, 5). Та же Каллироя, испытав превратности судьбы и сама знакомая с горем, успокаивает царицу Статиру, попавшую г плен (VII, 6), а впоследствии с почетом отправляет ее домой к мужу (VIII, 3). Статира, которая в начале называла греков нищими хвастунами, а Каллирою — бедной рабыней (V, 3), позже чистосердечно признается, что Каллироя «выказала благородный свой, достойный ее красоты характер» (VIII, 3), и тем самым признала ее превосходство.
Удаляясь все далее от показа исторических лиц и событий и произвольно меняя исторический фон, Харитон отходил и от распространенной в древности фантастики и мистики, укрепляя прежде всего чисто приключенческую линию романа. Мистические культы и широкое влияние верований Востока в свое время поколебали веру в национальных исконных античных богов и наделили их новыми не свойственными им ранее чертами, выявив тем самым и новое отношение к ним со стороны их почитателей. Мотив преследования героев завистливой судьбой или разгневанным божеством, чаще всего карающим юношу за неуважение к богине любви и презрительное отношение к ней, был хорошо знаком еще античным трагикам и остался как бы обязательным для каждого любовного романа. Хотя влияние религиозных и мифологических мотивов имело место при построении литературного сюжета, тем не менее устанавливать тесную органическую связь романа с религиозными верованиями, как это делали некоторые исследователи (Керени, Меркельбах и др.) 7 Считалось, что ритуальные действия, связанные с культом Исиды, нашли свое отображение как в тематике, так и в лексике романов. Поскольку начало появления любовных романов относится к весьма отдаленному времени, то участие божества и его активное вмешательство в судьбы людей казалось вполне естественным в глазах человека той эпохи. Этими божествами обычно являлись Афродита или Эрот, т. е. боги, символизирующие такие человеческие чувства, как любовь или страсть, играющие важную роль в жизни отдельных индивидуумов. Новое отношение к внутреннему миру человека, столь характерное для эпохи эллинизма, не только не преуменьшило силу и влияние этих богов, но, наоборот, придало им еще большую значимость. Поэтому почти во всех любовных романах Афродита и Эрот так полновластно распоряжаются судьбами своих героев и им отводится авторами особое место.
У Харитона могущество Афродиты и ее сына ощущается на протяжении всего романа. Герои впервые встречаются на народном празднестве Афродиты при содействии со стороны Эрота и с его же помощью народное собрание высказывается за брак этой четы. Афродита присутствует везде: на островах Арадосе и Пафосе и в Сиракузах, куда в конце романа вновь возвращается Каллироя после многочисленных испытаний8. Но отношение к богам делается все более и более фамильярным и по носит никакого мистического оттенка. Каллироя, например, идет в храм Афродиты, чтобы высказать ей свое неодобрение: «Что за несчастье! И здесь опять Афродита, та богиня, которая стала причиной всех моих бедствий! Но я пойду к ней: хочется мне за многое упрекнуть ее» (II, 2). И такой разговор с богиней рискует вести простая благочестивая смертная, не боясь немедленной кары со стороны оскорбленного божества.
Таким образом, можно видеть, как изменяется постепенно отношение к религии, подобно тому, как меняются и сами герои этих литературных произведений. Авторы от изображения' богов и героев переходят сначала к историческим лицам, восхваляя их подвиги, затем с развитием литературного жанра заменяют их псевдоисторическими персонажами и наконец создают уже чисто литературные типы, представляющие простых свободных людей и даже рабов. Точно так же наряду с развитием мистических верований идет одновременно снижение религиозных настроений: божество уже не пользуется таким слепым и безоговорочным поклонением, как в древности, превращаясь в существа, символизирующие человеческие чувства. Хорошо знакомые из восточных культов поиски богиней ее возлюбленного, его мнимая смерть и вновь возрождение получают теперь свое отражение в литературе, но вводятся и рассматриваются как явления чисто реалистического характера. Для любовных романов вполне закономерно рассказывать читателям и о встречах влюбленных, и об их душевных переживаниях, о разлуке и препятствиях, мешающих их счастью. Трафаретная схема — встреча, разлука и счастливый конец — необходимая для занимательности рассказа, обрастает теперь рядом разнообразных событий и приключений, часто весьма реального происхождения и далеких от какой бы то ни было мистики.
Жанр романа, развиваясь по своим внутренним законам, как всякий литературный жанр, существовал в определенной исторической среде и произведения его, несмотря на свою кажущуюся отдаленность от каких бы то ни было общественных проблем, должны были прежде всего отражать реально существующую действительность. Например, среди персонажей любовных романов мы непременно найдем разнообразные типы разбойников — от обыкновенных грабителей преимущественно из беглых рабов до свободных людей, часто ищущих для себя не только наживы, но и выхода из тяжелых социальных условий. Вместе с тем Харитон, как и другие авторы романов, пытался до известной степени, если не разрешить, то хотя бы поставить перед читателем основные проблемы морального и этического порядка, интересовавшие их современников.
главные герои романа Харитона, молодые жители Сиракуз, отличались богатством и неземной красотой. Встретившись на празднике, посвященном Афродите, молодые люди с первого взгляда влюбляются друг в друга; счастливая пара сочетается браком. Но богиня Афродита, чьей власти раньше не признавал Херей, гневается на молодого супруга и подвергает его тяжелым испытаниям. Херей, охваченный ревностью, по наветам отвергнутых Каллироей женихов, наносит жене страшный удар в живот и та падает как мертвая. Так как Каллироя долго не приходит в чувство, то ее, считая умершей, торжественно погребают вместе с большим количеством драгоценностей. Ночью пират Ферон со своей шайкой взламывают склеп и обнаруживают там очнувшуюся от мнимой смерти Каллирою. Забрав драгоценности и Каллирою, разбойники увозят ее на корабле и продают как рабыню богатому и знатному жителю Ионии Дионисию. Дионисий сразу же пленяется красотой своей новой невольницы, но видя в ней женщину благородного происхождения и не желая силой владеть ею, предлагает ей вступить с ним в законный брак. Каллироя сначала отказывается, но, обнаружив, что у нее должен быть ребенок от ее мужа Херея и не желая, чтобы ее дитя стало рабом, соглашается и выходит вторично замуж за Дионисия.
Херей после смерти Каллирои впадает в отчаяние, обвиняет себя в несправедливой ревности и, обнаружив исчезновение жены, отправляется на ее поиски. Пойманный пират Ферон рассказывает о судьбе Каллирои, и Херей спешит в Милет. Но по дороге Херея и его друга Полихарма захватывают в плен персы и продают как рабов сатрапу Митридату. Херей после многих расспросов узнает о судьбе Каллирои, теперь богатой и знатной жены Дионисия. Благодаря своей неземной красоте Каллироя пленяет сердца всех мужчин, встречавшихся на ее пути. Херей, его господин — сатрап Митридат, Дионисий — все только и думают, как обладать ею. Дионисий, случайно прочитав письмо Херея к Каллирое и считая Херея умершим, объявляет, что это письмо подделано Митридатом, и подает на него жалобу персидскому царю Артаксерксу. Но Митридат оправдывается, когда на суде появляется сам Херей и происходит сцена его узнавания Каллироей. Тем не менее царь колеблется решить дело в пользу Херея, так как он и сам пленился прекрасной гречанкой. Начавшийся в это время поход против восставшего Египета дает царю возможность на неопределенное времл отложить судебное решение о судьбе Каллирои. Оскорбленный Херей, не получив Каллирои, перебегает на сторону восставших египтян, храбро сражается против персов и разбивает персидское войско, захватив в плен жену царя Статиру. Роман кончается встречей Хорея и Каллирои и их счастливым возвращением домой в Сиракузы.
У Харитона, как и во всех любовных романах, с героями происходит множество происшествий: кораблекрушение, мнимая смерть одного из героев, продажа в рабство, распятие на кресте. Герои из-за своей красоты подвергаются покушениям на них со стороны окружающих, но остаются верными своей любви. Даже в отношении Каллирои, нарушившей верность мужу и вышедшей вторично замуж за Дионисия, Харитон все время подчеркивает, что она так поступила лишь из-за любви к своему и Херея ребенку, что только это обстоятельство вынудило ее на брак с Дионисием. Испытание высоких чувств героев является одним из основных моментов в развитии сюжета, так же как гнев Афродиты или Эрота, преследующих влюбленных за нанесенную ранее им обиду.
В романе Харитона можно видеть уже четко разработанную типовую схему, обязательную для каждого произведения подобного рода. Не только в отношении развития основного сюжета, но даже в деталях его роман совпадает с более поздними, известными нам произведениями этого жанра. Так, для придания большего драматизма действию, Харитон вводит традиционные приемы, вроде получения и писания писем главными героями или упоминания о вещих снах. Письма (как отголосок эписто-лографического жанра) играют значительную роль в любовных романах. Например, письмо Херея к Каллирое с извещением, что он жив и ждет ее (IV, 4), послужило причиной длительного судебного процесса между Хереем и Дионисием, имевшего важное значение для дальнейшей судьбы героев. Покидая навсегда своего второго мужа, Каллироя пишет Дионисию ласковое письмо, чтобы для этого положительного героя романа разлука с ней была бы не столь тяжелой. Херей в своем письме персидскому царю не может удержаться, чтобы не подчеркнуть лишний раз своего морального над ним превосходства (VIII, 4).
Что же касается вещих снов, то упоминание о них встречается постоянно еще в классической литературе, и Харитон, как и все остальные авторы романов, не остается в стороне и от этого приема. Дионисий видит во сне умершую жену (II, 1), Каллирое снится Херей перед тем, как она должна принять серьезное решение.
покориться персидскому царю и не отвергать его любовь (VI, 5).
Но наряду с такими шаблонными мотивами можно видеть уже и новые черты в мировоззрении автора, свойственные более позднему эллинистическому времени. Так, старый мотив Судьбы, часто жестокой и неумолимой, властно требующей от героев тех или иных угодных ей поступков, дается Харитоном уже в ином виде. Судьба преследовала разлученных супругов на протяжении всего романа, и «затевала Судьба не только странное, но и лютое дело: хотела она, чтобы Херей не узнал, что в его руках находится Каллироя, и посадив чужих жен на свои триеры, покинул на острове одну лишь собственную, оставив ее там не в невесты Дионису, как спящую Ариадну, а в добычу своим врагам» (VIII, 1). И если бы не вмешательство Афродиты, решившей наконец простить Херея, то не было бы и счастливой встречи супругов.
Здесь Судьба представлена в традиционном изображении, но все же Каллироя, несмотря на все ее козни, сама выбирает свою дорогу, решаясь выйти замуж за Дионисия. Здесь уже видна свободная воля человека, поступающего в решительный момент не под влиянием божества, а тщательно взвесившего и обдумавшего свои поступки. Тут уже нет мистического трепета человека перед Судьбой, и автор раскрывает глубокие психологические переживания героини, принимающей определенное решение.
в художественной античной прозе.
Харитона можно назвать даже до известной степени предшественником психологического романа, где он стремится с реалистической правдивостью раскрыть психологию действующих лиц и с помощью отдельных штрихов показать внутренний облик каждого героя. Хотя Харитон подчеркивает, каким авторитетом пользуются богатые и знатные люди вроде Гермократа или Дионисия среди своих сограждан, но в показе душевных переживаний не делает различия не только между знатными и простыми людьми, но даже между свободными и рабами.
из основных задач. Беллетристические произведения того времени, затрагивая эту тему, должны были ответить новым социальным запросам. Признавая рабство закономерным для античного общества явлением и не пытаясь ни в какой мере его отвергнуть, Харитон тем не менее, как и другие романисты, показывает его как явление отрицательное, являющееся по сути дела величайшим злом для человека, особенно свободнорожденного. Рассказывая о своих героях, попавших в рабство, Харитон, придерживаясь, по-видимому, наиболее популярного и типичного для его эпохи учения стоиков, указывает, что моральные качества человека не зависят от его состояния и человек, ставший рабом, может сохранить врожденное благородство. Так, Каллироя всегда и везде оставалась высокообразованной, просвещенной гречанкой и от всей души сочувствовала Статире, впавшей в отчаяние от ожидавшей ее рабской участи. Но Харитон подчеркивает, что не каждый мог это сразу понять и что только попав в беду, «Статира поняла, что значит для свободнорожденного человека плен» (VIII, 3).
Изображению психологии рабов и рабынь отводится немало места. В отличие от рабов новой комедии, обычно показываемых в виде ловких и хитрых наперсников своих молодых господ, рабы Харитона изображаются совсем в ином плане, как обыкновенные люди с их достоинствами и недостатками. Такова, например, Плангона, умная и ловкая женщина, искренне стремящаяся угодить своему господину, но желающая одновременно с тем помочь и полюбившейся ей Каллирое. Хорош образ Леоны, управляющего у богатого Дионисия и его доверенного слуги. Типична фигура евнуха при дворе Артаксеркса, тупого и хитрого подхалима, считающего себя выше «греческих рабов», и ряд других.
Зарисовки Харитона полны правды, и даже второстепенные лица, стоявшие рядом с обоими главными персонажами, часто изображены более яркими чертами, чем они. Так, если главного героя Херея автор рисует весьма примитивно мыслящим и довольно стандартным персонажем, встречающимся в любом романе, то Дионисия, его соперника и второго мужа Каллирои, он изображает по-иному. Харитон показывает душевный разлад Дионисия, знатного и богатого гражданина города Милета, влюбившегося в свою рабыню — Каллирою и тщетно добивающегося от нее ответного чувства. Дионисий считает ниже своего достоинства овладеть ею силой, хотя он мог бы свободно сделать это, как ее полноправный хозяин. Но он видит и ценит в Каллирое человеческое достоинство и отвергает насилие, не поддаваясь уговорам преданного ему раба, и скорее готов убить себя, не добившись от нее взаимности.
Реалистическими чертами обрисован и образ персидского царя Артаксеркса, пылкого поклонника Каллирои, могущественного восточного деспота, всячески старающегося оправдать себя в своем желании овладеть женой одного из своих влиятельных подданных. С чисто восточной хитростью царь стремится к намеченной цели, но терпит поражение.
В романе Харитона, созданном в эпоху, далекую от классической древности, в эпоху нового отношения к человеку, отразилось и новое отношение к женщине. Мы видим ряд женских типов, отличающихся уже известной индивидуальностью. Главная героиня Каллироя, хотя и обладает внешностью мифологической богини,—уже не покорное безгласное существо, а женщина-мать, размышляющая и борющаяся за судьбу своего ребенка: Каллироя любит Херея, уважает Дионисия, искусно избегает домогательства персидского царя. Она с достоинством держит себя в положении рабыни, а впоследствии проявляет подлинное благородство в отношении своей бывшей госпожи, царицы Статиры. Статира вначале показана в роли «высокой покровительницы», презирающей и слегка ревнующей Каллирою к своему мужу, но в конце романа она уже по достоинству оценила Каллирою и прониклась к ней глубокой симпатией. Хорошо изображено общество знатных персидских дам, желающих «посрамить» чужеземку в соревновании по красоте и т. д. Такое разнообразие женских типов, обладающих определенной индивидуальностью и обрисованных Харитоном яркими чертами, являлось новшеством для античной литературы, так же как и его попытки показать психологические переживания своих героев 9.
из жизни богатых знатных лиц, то роман Лонга, например, был рассчитан на образованную публику. Оценить изысканную манеру автора, с которой он передавал нарочито безыскусственный сюжет, изображающий пастораль на лоне природы, могли лишь читатели, искушенные в литературе. Совершенно естественно, что софистическое красноречие, оказавшее столь большое влияние на развитие художественной литературы периода поздней античности, не могло не отразиться и на любовном романе. Но у Харитона это влияние не чувствуется еще столь сильно, о чем свидетельствует язык, стиль и сама композиция романа. Будучи одним из ранних известных нам авторов любовного романа, Харитон, по-видимому, примыкал к писателям предаттицисти-ческого периода 10. На это указывает и его близость к историкам — Геродоту и Фукидиду, и многократные реминисценции и заимствования из трагиков, а также употребление поэтических оборотов и целых стихов из Гомера. Так, он берет стихи из «Илиады» (XVII, 22—24), чтобы передать скорбь Херея об умершей супруге, из «Одиссеи» (XVII, 486—487), показывая преклонение толпы перед красотой Каллирои, несколько раз применяет часто встречающийся у Гомера стих для изображения чувства внезапного страха («Илиада», XXI, 114) и вообще во многих случаях широко использует литературное наследие классиков.
Харитон также часто прибегает к чисто театральным эффектам, не скрывая этого. «Какой поэт выводил на сцену столь необыкновенный сюжет? Казалось, находишься в театре, полном разнообразнейших чувств, где разом слилось все: слезы и радость, жалость и изумление, сомнения и надежды» (V, 8). У него встречаются отдельные сцены, взятые из античной драмы, например, эффектное появление Херея, когда Митридат театрально взывает к богам, умоляя, чтобы Херей явился: «Хотя бы на этот суд одолжите Херея мне! Явись ко мне, добрый гений!» (V, 7). Помимо этого чисто театрального трюка, перенесенного в литературу, мы встречаем и отголоски драматургического «узнавания», когда персидский царь, заподозрив сначала обман со стороны врага (VIII, 5), узнает, что это приближается к нему корабль, везущий его жену Статиру. Встречаются и такие мотивы, столь распространенные в классической драме, как вмешательство отвергнутых и завистливых женихов в жизнь молодой четы и т. д.
Композиция романа проста и ясна: в нем нет сказок и мифов, нет вставных эпизодов, главную роль играют не приключения и не интриги второстепенных лиц, а душевные переживания героев.
Роман начинается сразу с самого основного: зарождение и развитие любви главных героев. Затем идут препятствия, мешающие счастью влюбленной четы, приключения и трагические происшествия и, как везде, счастливый конец. Требование такого финала идет еще от историков, чего Харитон строго придерживается. Для романа характерны ясность и компактность содержания.
Все эти эпизоды тесно переплетаются между собой. При этом наблюдается определенная симметрия в построении: оба знатного рода, оба скитаются по чужим странам, ставши рабами. Оба получают избавление от рабства: Каллироя благодаря любви к ней Дионисия, Херей из дружбы к нему Митридата. Помимо показа постепенного развертывания событий автор дважды пересказывает все случившееся сначала устами Каллирои (V, 1, 2), затем — Херея (VIII, 8). Наряду с этим литературным приемом у Харитона большое место занимают речи, диалоги и монологи действующих лиц. Речи, являясь отголосками влияния исторической литературы, произносились лишь в самые ответственные моменты п отличались прямотой и ясностью, как у аттических ораторов (I, 2; IV, 4; V, 6; VII, 3 и др.). Диалоги, к которым часто прибегает Харитон, интересны своей большой живостью и драматичностью. Таковы, например, разговоры Каллирои с Планго (II, 10), Дионисия с Фокой (III, 9), беседа Статиры с придворными дамами (V, 3), перебранка Дионисия с Хереем (V, 8) и др. Но самое большое место Харитон отводил монологам, которыми пользовались все персонажи его романа. Цель монологов — показать наиболее ярко психологию и характер действующих лиц, что роднило, как упоминалось выше, Харитона уже не с историками, а с драматургами. Обычно эти монологи произносились героями, охваченными чувствами жалости или страха.
Так, например, в длинном монологе Каллироя оплакивает свою судьбу (I, 14), Херей терзается раскаянием (III, 3), Каллироя проклинает свою красоту (VI, б) и т. д. Эти монологи, благодаря своей эмоциональной окраске, отличаются от монологов в более поздних романах, где они являются скорее эпидиктическимн упражнениями, в которых автор мог проявить свое профессиональное искусство. У Харитона же наличие риторики можно видеть не столько в высказываниях на определенные темы, сколько в необычайных ситуациях, в которые попадают его герои.
Харитон, изображая своих героев в бытовой обстановке, рассказывал о них простым и ясным языком, избегая замысловатых намеков, ггшштных лишь для образованного круга читателей, что было столь принятым в эллинистическое время. Он более непосредствен, чем другие романисты, и более близок по форме и языку к классической литературе.
В качестве примера стиля Харитона возьмем обращение Каллирои к Афродите: «Молю я тебя, владычица: примирись отныне со мной. Ибо довольно было у меня несчастий: и умирала, и оживала я, и у разбойников, и в изгнании побывала я, продана была я и в рабство. Но еще для меня тяжелее, чем это все, второе мое замужество...» (III, 8). Сопоставим эту речь Каллирои с ее словами: «О коварная красота! Ты причина всех моих бедствий, из-за тебя я была убита, из-за тебя продана в рабство, из-за тебя вышла вторично замуж после Херея, из-за тебя же я и перед судом предстала» (VI, 6). Тот же стиль мы находим и в речи Херея: «Нечестивая женщина! Из-за тебя был я продан в рабство, вскапывал землю, нес крест, отдан был в руки палачу...» (IV, 3).
Что же касается обрисовки характеров, то здесь Харитон старался вывести реальных живых людей, а не изображать надуманные литературные типы. Например, если взять главного героя Херея, то автор, начав с шаблонной встречи его с красавицей Каллироей на празднике Афродиты и наделив обоих молодых людей всеми качествами, свойственными героям любовных романов, не побоялся ввести ряд реалистических подробностей, вроде того, как Херей из ревности ударил жену ногой или как Каллироя под влиянием чисто жизненных обстоятельств решается изменить установленный литературным каноном порядок, — а именно, нарушив верность любимому мужу, выйти замуж за другого. Херей из бледной безжизненной фигуры, лишенной всякой индивидуальности, постепенно превращается в живого человека и в конце романа сильно отличается от Херея в начале.
и монологов. Так, например, если взять разбойника Ферона, то в отличие от типов безликих кровожадных пиратов, встречающихся у всех романистов, в нем мы находим живого человека, не лишенного юмора и иронии.
Вообще следует отметить, что иронию, как известный прием, Харитон применяет часто, чтобы ярче подчеркнуть контраст в отношении героев к тому или иному факту. Так, разбойник Ферон, собираясь продать Каллирою в рабство, хочет внушить ей, что он благородный человек и желает ей добра. Каллироя, прекрасно понимая его поведение и не веря ни одному его слову, отвечала ему в ироническом тоне: «Благодарю тебя, отец, за твое человечное ко мне отношение. Да вознаградят всех вас по заслугам боги» (I, 13). Не без юмора показывает Харитон и безутешного вдовца Дионисия и хитрого раба Леону, задумавшего разогнать печаль своего господина (II, 4). Ярким контрастом смотрится скорбь Херея, встретившего лодку на море и узнавшего в ней вещи Каллирои, и радость матросов, нашедших в лодке множество дорогих погребальных приношений и золота (III, 3). Особенно эффектный контраст можно видеть в высокопарных увещеваниях евнуха, обращенных к Каллирое, чтобы она покорилась персидскому царю, и в ее скептическом отношении к царю и глубоком возмущении словами евнуха: «В первое мгновение Каллироя готова была выдрать, если бы только это было возможно, глаза тому, кто подкупал ее» (VI, 5) и т. п.
Помимо свойственной Харитону мягкой иронии, одной из отличительных черт его творчества является сентиментальность, что также до известной степени являлось как бы противодействием риторическим условностям его времени.
Отдавая дань литературным традициям, автор «Повести о любви Херея и Каллирои» в описаниях часто поражает своей наивностью. Так, говоря о божественной красоте Каллирои, Харитон подчеркивает, что ее красота была столь поразительна, что Молва, бежавшая впереди нее, заставляла целые города выходить к ней навстречу: тесными становились дороги от стекавшегося всюду народа, люди брЪсали свои повседневные дела и интересовались лишь личной судьбой Каллирои (IV, 7).
У Харитона повышенной чувствительностью отличаются все его герои, и чувства их доведены до наивысшей степени. По-лихарм, друг Херея, готов умереть за него; Дионисий, страстно влюбившись в Каллирою и не получая взаимности, сам не хочет жить, погибая от тоски; Митридат при виде красоты Каллирои лишился чувств, и слуги с трудом подняли его и вынесли на руках. Дионисий часто плачет, Херей также любит проливать слезы и т. п.
приключений. Он отличается от других романистов не смелым полетом фантазии, в чем он уступает многим, а попыткой проникнуть в психологию героев, желанием дать индивидуальную характеристику своим героям. В его романе сохраняется внутренняя связь между событиями, что часто трудно бывает проследить в других романах из-за нагромождения происшествий и приключений.
Простой и ясный стиль романа Харитона привлекал к нему многочисленных читателей. Его «Повесть о любви Херея и Каллирои», с одной стороны, была связана с литературными традициями, идущими еще от исторического и драматического жанров, а с другой, выявляла индивидуальное лицо автора. У Харитона еще не так сильны трафаретные приемы, играющие столь важную роль у других, более поздних авторов любовных романов. Предоставив своим героям известную свободу действий, он ввел в любовный роман живых людей, а не отвлеченные схемы.
Примечания
3 Е. Rоlidе. Der griechishe Roman und seine Vorlaufer. Leipzig, 1876.
4 W. Вartsch. Der Charitonromaii und die Historiographie. Leipzig, 1934.
—Л., 1959.
7. См. ниже, в статье Т. И. Кузнецовой «Состояние изучения греческого романа в современном зарубежном литературоведении».
8. В. Perry. Chariton and his Romance from a Literary Historical Point of View. — AJPh, 51, 1930.
9 И. И. Толстой. Повесть Харитона как особый литературный жанр поздней античности (В кн.: Харитон. Указ. соч., стр. 158—172),