Глава VI
ХОРОВАЯ ЛИРИКА
Пиндар
Лирические произведения типа песен Алкея, Сапфо, Анакреонта и других лирических поэтов принято еще называть монодическими, т. е. предназначенными для исполнения одним человеком. Гораздо более древней и на первых лорах —распространенной у древних греков была хоровая песня, без которой не обходилось ни одно торжество, не отмечалась ни одна победа; хор был неотъемлемой частью религиозного и праздничного обряда. Слово «хор» означало в греческом языке место для хороводов: отсюда видно, в какой неразрывной связи находились танец и хоровая песня в древнейшей хоровой лирике.
Хоровая лирика насчитывала несколько типов песен в зависимости от содержания и повода, по которому они исполнялись. Торжественная хоровая песнь в честь бога вина Диониса называлась дифирамб (значение термина неизвестно). В древнейший период он строился по определенным правилам и состоял из отдельных строго соответствовавших друг другу строф. Вообще же хоровые песни в честь остальных олимпийских богов назывались гимнами. Они произносились на посвященных этим богам праздниках и писались в ритме дактилического гекзаметра. В основе их содержания обычно лежал миф, связанный с рождением или жизнью божества. Пелись они под аккомпанемент кифары. Хоровые песни в честь Аполлона и Артемиды назывались пзаками; песни, исполнявшиеся юными девушками, назывались партениями. Следует еще отметить такой важный и распространенный вид хоровой песни, как эпиникий, прославлявший победителя на олимпийских или других играх (он мог исполняться при возвращении его на родину, либо на пиршестве в честь его), энкомий, где воздавались хвалы выдающимся людям, плясовые песни гипорхемы и некоторые другие виды.
О творчестве многих древнейших представителей хоровой лирики почти ничего не известно, кроме имен и случайно сохранившихся строк. Зато мы вознаграждены тем, что обладаем более чем 40 бдами величайшего поэта, творившего в жанре хоровой лирики,— Пиндара, которого древние ставили рядом с Гомером.
Пиндар родился в 522г. до н. э. в беотийском городе Фивы.
Плодом более чем сорокалетнего творчества Пиндара были 17 книг его произведений: гимнов, пэанов, дифирамбов, эпиникиев и др. Сохранились только 4 книги эпиникиев — торжественных песен в честь победителей на общегреческих играх. Первая книга содержит эпиникии в честь олимпийских победителей — их принято называть олимпийскими; вторая, третья и четвертая содержат соответственно Пифийские, Немейские и Истмийские оды. Они дают возможность получить полное представление о его творчестве.
Обычно в них воспевается происхождение победителя, его доблесть, слава, богатство и т. д. В конце оды иногда находим наставления морально-религиозного характера. Впрочем, ^доблесть» многих аристократов была очень и очень относительной: многие фактически воспевались за то, что обладали лучшими конюшнями и имели самых породистых лошадей, на которых во время скачек выезжали специальные возничие.
Примером тому, как строил свои оды Пиндар, может служить одна из самых поэтичных I Пифийская ода в честь Гиерона Этней-ского, колесница которого одержала победу в 470 г. до н. э. Он называл себя Этнейским для того, чтобы прославить новый город — Этну, недавно им основанный, В то время Гиерон был уже стар, его мучили болезни, и Пиндар восклицает: «О, если бы время сохранило ему всегда одинаковое счастье, одинаковое богатство и принесло забвение в горестях и мучениях!» Приводимый здесь перевод начальных строф, принадлежащий М. Грабарь-Пассек,' передает ритм подлинника;
Строфа А
«О златая лира! Общий удел Аполлона и Муз
В темных, словно фиалки, кудрях!
Ты основа песни, и радости ты почин!
Знакам, данным тобой, послушны певцы,
Только лишь ты запевом, ведущим хор,
Дашь начало звонкою дрожью своей,
Язык молний, блеск боевой угашаешь ты,
Вечного пламени вспышку: и дремлет
Зевса орел на его жезле,
Антистрофа А
Птиц владыка. Ты ему на главу его с клювом кривым
Тучу темную сна излила,
Взор замкнула сладким ключом — и в глубоком сне
Тихо влажную спину вздымает он,
Песне твоей покорен. И сам Арес,
Мощный воин, песнею сердце свое
Тешит, вдруг покинув щетинистый копий строй,
Чарами души богов покоряет ,
Песни стрела из искусных рук
Сына Латоны и Муз
С пышною грудью.
Эпод А
Трепещут, заслышав зов
Муз Пиерид, что летят над землей
И над бездной никем не смиренных морей
Тот всех больше, кто в Тартар страшный низвергнут, противник богов.
Встарь в Киликийских его воспитала, носившая много имен,
И Сицилийской земли пределы
Тяжко гнетут косматую грудь.
Снежно-бурной Этны, весь год
Ледников кормилицы ярких.
При чтении этого отрывка нельзя не отметить заметного и в переводе строгого соответствия в ритме между первой и второй строкой. Вместе с эподом («припевом») они образуют так называемую триаду. Ода могла состоять из нескольких подобных триад; в цитированной выше их всего пять. Эподов могло и не быть,— в том случае, если ода предназначалась для исполнения по пути в храм, где победитель должен был приносить благодарственную жертву богам.
Язык од Пиндара полон сложных, иногда темных по смыслу эпитетов, отличается трудным для понимания и запутанным синтаксисом. Ритмическое строение пиндаровской строфы плохо поддается анализу, по этому поводу велись многолетние споры в филологической науке. Можно утверждать, что в искусстве слова Пиндар пролагал новые пути, прибегая к созданным им самим сложным эпитетам и смелым, неожиданным образам. Между отдельными картинами, рисуемыми Пиндаром, связи зачастую нет — возникают так называемые лирические скачки; от этого эффект становится еще более поражающим, его вдохновение изливается как бы волнами бурного восторга, страсти.
«Из девяти лириков самым выдающимся является Пиндар — своим величием духа, речи, образов, изобилием языковых средств и предметов и как бы красноречия; по этим причинам Гораций считал его неподражаемым».
Образная характеристика, которую римский поэт Гораций давал Пиндару, звучит следующим образом: «Как сбегающая с горы река, которую дожди, напоив, заставили выйти из знакомых нам берегов, так в кипящем и безбрежном потоке струит свои песни Пиндар».
Поэзия Пиндара оказала значительное влияние на европейскую поэзию. Многие поэты средневековья и нового времени использовали его образы, слог, весь арсенал поэтических средств. Этому не мешала отрицательная оценка, которую встречало творчество Пиндара у некоторых деятелей европейской культуры,-— Вольтера, например, называвшего Пиндара «божественным певцом, воспевшим лошадей нескольких буржуа из Коринфа и Мегар». Искусство Пиндара оказало сильнейшее влияние на творчество немецкого поэта Гельдерлина. Ломоносов, творя свои звучные оды, не мог не вспомнить о Пиндаре — в одной из них он пишет: у
«Взлети превыше молний, Муза,
Как Пиндар, быстрый твой орел...»
О другсм крупксм представителе жанра хоровой лирики, жив шем в первой половине V в. до н. э., Вакхилиде, до сравнительно недавнего времени было известно очень мало. Только в самом конце XIX в. в одной египетской гробнице был обнаружен паттирус, содержащий его произведения. Этот папирус сохранился в крайне фрагментарном виде (его пришлось составлять из клочков, которых оказалось более двухсот. Некоторые были обнаружены и изданы позже — два новых отрывка издала в 1941 г. итальянский папиролог Медея Норса). Хранящийся ныне в Британском музее папирус является главным источником наших знаний о творчестве Вакхилида.
Он происходил из семьи, уже давшей Греции одного великого поэта: им был дядя Вакхилида Симонид (556—468 гг. до н. э.), считающийся создателем литературной формы эпиникия. Родиной Вакхилида был остров Кеос, и он любил называть себя «Кеосским соловьем». Большую часть жизни он провел вместе со своим дядей при дворе сицилийского тирана Гиерона, где некоторое время жил и Пиндар. Вакхилид не внес в существовавшие до него формы хоровых песен серьезных изменений. В отличие от Пиндара эпи-никии Вакхилида ясны по композиции, образная система их проста. По своим метрическим особенностям его стих не представляет таких затруднений для анализа, как оды Пиндара.
В настоящее время наука располагает остатками большей или меньшей величины 14 эпиникиев Вакхилида. Из фрагментов, которые с большей вероятностью следует отнести к дифирамбам, только 4 имеют самостоятельное значение («Антеи ор иды», «Юноши или Тесей», «Геракл», «Тесей»).
Один из эпиникиев Вакхилида прославляет тирана Гиерона, одержавшего победу в состязании колесниц на Олимпийских играх. Строфы и. антистрофы выдержаны в ямбическом размере:
«Царицу стран Сицилии многоплодной
Деметру, фиалковенчанную Деву.
И быстрых коней Гиерона, Муза,
— что в беге приз Гиерону взяли».
Эподы составлены в дактилоэпитритах, которые передать в переводе крайне трудно:
«Шум слышен в толпе (многолюдной):
О, ты счастлив трижды, муж,
Кто от Зевса принял дар,
— Выше его нету почести,—
Кто умеет кучи злата не скрывать
».
Но и счастливейшим из счастливых следует величать Аполлона, говорится далее в эпиникии. Ибо и Креза, когда персидские полчища захватили Сарды, спас Аполлон. Крез, не желая переносить многослезного рабства, воздвиг костер против своего меднокован-ного дворца, и, взойдя туда вместе с женой и дочерьми, обратился с молитвой к Аполлону. «Где благодарность бога? Краснеет от крови златообильный Пактол,1 безобразно уводятся жены из прекрасных домов. . . сладчайший удел теперь — смерть». Крез велел поджечь костер, дочери с криком простерли к матери свои руки. . . Но Зевс, собрав черную тучу, погасил дождем пламенеющий костер, и Аполлон унес старца с его прекраснолодыжными дочерьми к Гиперборейцам — за благочестие, ибо из смертных людей Крез более всех одарил храм Аполлона Дельфийского.
Последние строфы эпиникия можно передать следующим образом: 2
«... Знакомо ли тебе,
Кто смерти обречен, тот должен жнть.
Как будто каждый день
Последний для него
И вместе с тем —
Завет тот наилучший: бойся бога
И жизнь люби!
Разумный муж поймет меня:
Не меркнет золото,— но людям
От старости седой к годам расцвета
Вернуться не дано. И все же блеск
Геройства и великих дел
Он в песнях сохранен. И здесь
Увенчан ты цветком прекрасным славы:
О баловнях судьбы
Не следует молчать.
И благодарным словом соловья
Кеосского помянет».
Эпиникий, процитированный здесь, является одним из наиболее сохранившихся. В сравнении с соответствующими одами Пин-дара образы и идеи его значительно «снижены». Вместо мифа Вакхилид использует общеизвестную и популярную в народе легенду о Крезе. Редакция этой легенды носит ясные следы влияния идеологии Дельфийского храма, дельфийского жречества, известного своей алчностью. Поэт неприкрыто призывает к увеличению пожертвований в храм Дельфийского бога. Однако Вакхилид сам чувствует неправдоподобность легенды о Крезе и спешит добавить: «Нет ничего невероятного в том, что происходит волею богов».
Для поэтического искусства Вакхилида характерна свободная и широкая композиция оды. Детали рисуемой им картины развернуты во времени и в пространстве (в противовес отрывистому и сжатому стилю Пиндара). Однако уже современники обвиняли поэта в «ремесленничестве», которое ощущается в прозаизмах, стандартных эпитетах. Сама гладкость стиля, легкость и прозрачность стиха является больше результатом технического мастерства в стихосложении, чем большого и подлинного вдохновения. Мы не находим у Вакхилида смелой поэтической мысли, ярких оригинальных образов. Без претензий относится поэт к окружающей его действительности: он чужд страстей.
3. Но выдающийся человек живет после смерти только в песнях поэта — и мы видим здесь, как высоко ценит Вакхилид поэтическое искусство. Несомненны его симпатии к Афинам — об этом говорят его дифирамбы, где воспевается Тесей, национальный герой афинской демократии.
Для нас значение Вакхилида состоит, главным образом, в том, что творчество его дополняет и развивает наши представления о хоровой лирике греков. Без него эти представления были бы односторонними (до этого наука знала, в основном,- только одного Пиндара).
. Но главное и самое интересное для нас в творчестве Вакхилида — это то, что его дифирамбы настолько драматизированы и подобны ранним образцам греческой трагедии, что дают ясное представление, как трагедия возникла из дифирамба (см, ниже о происхождении трагедии).
Мы в меньшей степени'способны воспринять красоту древнегреческих хоровых песен, ибо лишены возможности восстановить их музыкальную и хореографическую части, слитые воедино. Но в Греции классической эпохи, с отличающим ее полисным коллективизмом, эти песни были главным лирическим жанром: при этом надо помнить, что хоровая лирика является той ступенью, подымаясь на которую, мы ясно видим перед собой великолепный греческий храм, соединивший в себе, как Парфенон, черты дорического и ионического стилей — классическую греческую трагедию и драму.
1. Река в Лидии,
2. Нижеследующий перевод, отражающий только общий смысл отрывка и мало передающий ритм подлинника, дан по книге: «Эллинская культура», ред. Ф. Ф. Зелинского, Спб, 1906, стр. 452.
3. Следует отметить, однако, что в отличие от Пякдара, считавшего, будто добродетель и высокие нравственные качества присущи только знатным, Вак-хнлид (как и его учитель Симонид) считал, что добродетель — результат воспитания и обучения.