Литература I и начала II в. н.э.
После смерти Августа императорская власть в Риме все более укрепляется, хотя императорам приходится вести ожесточенную борьбу с сенатской оппозицией. Против Калигулы (37-41 гг.), Клавдия (41-54 гг.) и Нерона (54-68 гг.) организуются дворцовые заговоры, в которых принимают участие и императорские войска (преторианцы). Положение несколько меняется в правление Нервы (96-98 гг.) и Траяна (98-117 гг.). Им удается добиться известного согласия между сенатом и императорами.
В течение I в. постепенно меняется состав общественной верхушки. Вымирает старый нобилитет, на смену ему приходит новая знать, состоящая из представителей италийских городов и римских провинций, начинающих играть все большую роль в жизни империи. Растет новое сословие чиновников, развивается бюрократический аппарат государственного управления. Рим наводняют деклассированные разорившиеся земледельцы и обедневшие горожане. Они требуют "хлеба и зрелищ". Эти горожане - постоянные посетители римского цирка и других зрелищ. В цирке происходят конные ристания, в амфитеатре - бои зверей и жестокие сражения гладиаторов. Серьезная драма и комедия окончательно сходят со сцены. В театре выступают декламаторы, певцы и жонглеры, ставятся пышные пантомимические и балетные представления. Римские бедняки вступают в свиту богатых людей и становятся их клиентами. Клиенты обязаны приходить к своему патрону с утренним приветствием, присутствовать при его одевании и сопровождать его во время выходов. Бедняки-клиенты, получающие подачки от высокопоставленных патронов, постоянно испытывают тяжелые унижения. Ювенал и Марциал в ярких красках рисуют мрачную жизнь римских бедняков. Вместе с тем многие вольноотпущенники, вышедшие из низов римского общества, наживают состояние, становятся владельцами богатых имений и роскошных домов. В литературных памятниках эпохи постоянно встречаются сатирические зарисовки грубых выскочек, кичащихся своей безвкусной роскошью. Ф. Энгельс так характеризует создавшееся в Риме в этот период положение: "Население все больше и больше разделялось на три класса, представлявшие собой смесь самых разнообразных элементов и народностей: богачи, среди которых было не мало вольноотпущенных рабов (см. Петрония), крупных землевладельцев, ростовщиков, или тех и других вместе, вроде дяди христианства Сенеки; неимущие свободные - в Риме их кормило и увеселяло государство, в провинциях же им предоставлялось самим заботиться о себе; наконец, огромная масса рабов. По отношению к государству, то есть к императору, оба первых класса были почти так же бесправны, как и рабы по отношению к своим господам. Особенно в период от Тиберия до Нерона стало обычным явлением приговаривать богатых римлян к смерти для того, чтобы присвоить их состояние"79.
В области идеологии и искусства заметен ряд новых явлений по сравнению с предшествующей эпохой. Время от смерти Августа (14 г.) до конца правления Траяна (117 г.) называют "серебряным веком римской литературы". На смену гармонии, свойственной искусству классицизма, приходит пышный стиль, характеризующийся стремлением к грандиозности и патетике (колоссальные арки, статуи, вычурные сооружения и т.д.). Однако именно в это время скульптурный портрет достигает яркой индивидуализации изображения, а в настенной живописи появляются тонкие пейзажные зарисовки. В литературе утверждается декламационный стиль. В отличие от Цицерона, декламаторы увлекаются азианизмом с его короткими предложениями, эффектными словесными фигурами и пафосом. Однако представители "нового стиля" (Сенека, Лукан) достигают большего мастерства в психологической характеристике и вносят в римскую литературу значительные новшества. При всех художественных достижениях литературы этого периода, она все же несет на себе печать начинающегося упадка. Для большинства произведений характерно измельчание тем, отсутствие глубоких обобщающих образов и мрачное пессимистическое изображение окружающего мира. Луций Анней Сенека (род. незадолго до н.э.- ум. в 65 г. н.э.) происходил из города Кордубы в Испании, но вырос в Риме. При Клавдии он был сослан на Корсику, где провел 8 лет, занимаясь философией и литературой. После возвращения он стал воспитателем юного Нерона и фактически руководил римским государством. В 65 г. жестокий и коварный Нерон расправился со своим бывшим воспитателем, приказав ему покончить жизнь самоубийством. Предлогом явилось мнимое участие Сенеки в заговоре Писона. Сенека писал философские произведения и трагедии. Только философия, по мнению Сенеки, может помочь человеку достичь душевной свободы в условиях деспотического режима империи. Стоическая и эпикурейская философия особенно интересуют его. Он пишет трактаты "О гневе", "О счастливой жизни" и др., выступает с письмами к Луцилию на моральные темы (63-64 гг.). Излагая чужие философские взгляды, Сенека углубляет мрачный, пессимистический характер учений, развивая тенденции, намеченные в стоических философских доктринах. Он особенно акцентирует тему смерти. Возможность в любой момент уйти из жизни является, с его точки зрения, высшим проявлением свободы. В этой концепции находит яркое отражение тот пессимистический взгляд на окружающую действительность, который свойствен многим представителям господствующих классов Римской империи в этот период.
Большой интерес представляют драмы Сенеки - единственные памятники римской трагедии, дошедшие до нас. Эти драмы предназначались для декламации, а не для театральной постановки. Декламационная драма появилась уже в Древней Греции и проникла в Рим в I в. до н.э. Образцом ее являлись несохранившиеся "Медея" Овидия и "Фиест" Вария. Трагедии Сенеки посвящены мифологическим сюжетам, которые обрабатывали еще древнегреческие трагики ("Медея, "Федра", "Эдип"). Количество одновременно выступающих лиц ограничено тремя; имеются хоровые партии; драма делится на пять актов. Из старых сюжетов поэт выбирает такие, которые дают наибольший простор для изображения страстей, страданий и тяжелой борьбы героев. Герои - сильные люди, стремящиеся к намеченной ими цели (Геракл, Атрей, Эдип и др.). Часто центральным действующим лицом является жестокий тиран. В его речах и в оценках, которые даются ему другими персонажами, звучат злободневные ноты. Сенека клеймит деспотизм римских императоров. Между Атреем и его телохранителем в трагедии "Фиест" происходит такой диалог:
Телохранитель Не страшит тебя Народный ропот? Атрей Высшим благом царства Считаю; я, что все дела владыки Народ равно обязан как терпеть, Так и хвалить. (Ст. 237-242. Пер. С. Соловьева)
В трагедиях нагромождены различные ужасы, говорится о кровавых преступлениях, страшных знамениях, появляются окровавленные призраки и тени умерших. Партии хора служат для разрядки драматического напряжения. В песнях хора автор дает философский комментарий к происходящим в драме событиям:
Ведь над каждым царем царит сильнейший, Тот, кого на восходе видел гордым, Видит день, убегающий во прахе. Пусть чрезмерно никто не верит счастью, Не теряет надежды в горе. Клото Все мешает и не дает покоя Колесу быстромчащейся Фортуны. (Фиест, ст. 720-726)
Призыв к смертным хранить спокойствие духа в горе напоминает "философскую мудрость" Горация. Горацианские мотивы часто встречаются в поэтических партиях хора. Нагромождая ужасы, показывая неистовое кипение страстей, давая часто несколько однотипные образы героев, Сенека достигает все же в отдельных сценах большой психологической тонкости. Например, в трагедии "Федра" римский драматург использует первый вариант драмы Еврипида "Ипполит", в котором царица сама объяснялась в любви пасынку. Душевные колебания и смятение героини, трагическая глубина ее чувства изображены Сенекой с большой художественной силой.
Язык трагедий - типичный образчик декламационного стиля, столь модного в этот период. Декламаторы отвергают стиль Цицерона с его плавными периодами, требуя стремительной, порывистой, патетической речи, свойственной азианскому красноречию. В драмах Сенека часто прибегает к эффектным сентенциям и антитезам, пользуется отрывистыми предложениями, нагромождает метафоры, уснащает речь патетическими вопросами и восклицаниями
Эдип ... Судьба Жестокая, ужасный страх, болезни, Зараза, черная чума и горе, Со мной, со мной идите! Любо мне Поводырей таких иметь в пути (Ст. 1208-1212)
Сенеке приписывают и претексту "Октавия". Главная героиня драмы - дочь Клавдия, жена Нерона, отвергнутая им ради новой возлюбленной Поппеи. Три действующих лица: Нерон, Октавия, Поппея - не встречаются друг с другом на протяжении драмы. Они только беседуют со своими приближенными. В этом проявляется ярко выраженный декламационный характер трагедии. Она принадлежит, вероятно, какому-нибудь подражателю Сенеки. Автору известны обстоятельства гибели Нерона, которые не мог знать Сенека. К тому же сам Сенека выступает в качестве действующего лица, пытаясь вразумить жестокого деспота.
Сенеке принадлежит остроумная сатира на императора, Клавдия. Она называлась "Отыквление" (то есть "Шутовской апофеоз" Клавдия). Чередованием стихов и прозы она напоминает жанр "менипповой сатиры". После смерти Клавдий попадает на небо, где боги дают надлежащую оценку его преступной деятельности. С негодующей речью выступает Октавиан Август. Он требует немедленного изгнания с Олимпа невежественного и жестокого императора. По дороге в преисподнюю Клавдий попадает на собственные похороны и видит всеобщее ликование. В преисподней императора судят по его собственному методу: выслушивают только обвинителей. Здесь его окружает толпа загубленных им людей. Хромого, невежественного и преступного деспота присуждают к игре в кости в дырявом рожке, из которого они все время просыпаются на землю. В злой сатире Сенека высмеял физическое уродство хромого императора, его глупую напыщенную речь, жестокость и манию величия.
Сенека - один из значительнейших писателей римской империи. Его философские произведения сыграли большую роль в формировании взглядов "отцов церкви" во времена поздней античности и в средние века. Его драмы привлекали внимание деятелей Возрождения. Шекспир хорошо знал его трагедии и не раз использовал их. Живо интересовались пьесами Сенеки и авторы французской классической драмы. Приверженцем "нового стиля", близким к Сенеке, был один из талантливейших поэтов этого периода Марк Анней Лукан (39-65 гг. н.э.). Он был выразителем идей оппозиционной сенатской аристократии. Как и Сенека, по приказу императора Лукан должен был покончить жизнь самоубийством. Самым выдающимся его произведением была поэма "Фарсалия", посвященная гражданской войне между Помпеем и Цезарем. Главные герои поэмы - Цезарь, Помпей и Катон Младший. Сгущая краски, прибегая к гиперболам и патетической декламации, Лукан создает сильные, хотя и несколько односторонние образы героев. Цезарь - тиран жестокий и коварный, вступающий в борьбу с роком ради осуществления своих властолюбивых замыслов. Помпей - покорный судьбе величественный страдалец, умеющий, как и герои драм Сенеки, умереть с достоинством и мужеством. Катон Младший - любимец Лукана, выразитель его собственных взглядов. Катон - республиканец, сражающийся за любимый им Рим и стоящий вне мелочных раздоров вождей. В жестоких сражениях поздней республики была утрачена, по мнению Лукана, прежняя свобода. В Цезаре он видит предшественника преступного Нерона, на которого не раз ополчается в своей поэме. Однако у Лукана, как и у Сенеки, нет никакой положительной программы. Борьбу с императорским режимом они оба считают безнадежной. Историческими событиями, с точки зрения Лукана, движет судьба, и герои являются лишь пешками в ее руках. Основным источником поэмы являлась история Тита Ливия, но Лукана интересуют лишь отдельные драматические эпизоды: переход Цезаря через Рубикон, Цезарь в Массилии, военные действия в Испании, пребывание вождей в Фессалии, поход Катона через Ливийскую пустыню. В поэме Лукана нет олимпийского плана, но, отвергая традиции Гомера и Вергилия и выдвигая идею роковой предначертанности исторических событий, он вводит аллегорические фигуры: Родины, Судьбы, Свободы и т.д. - и описывает чудесные знамения, которыми Судьба дает свои указания смертным.
Патетическими описаниями ужасов, бедствий и страданий эпос Лукана близок к трагедиям Сенеки. Полные драматизма картины жестоких сражений, происходящих не между отдельными героями, а между войсками, чередуются с описаниями экзотических стран и далеких походов, с учеными рассуждениями о различных племенах, населяющих эти страны, с рассказами о географических диковинах. В поэму вставляются построенные по всем правилам "нового стиля" речи. Сам автор постоянно обращается к читателям и действующим лицам с восклицаниями и патетическими вопросами:
Брось это место борьбы, мой разум, сгусти на нем сумрак! Сотни грядущих веков от меня, певца злоключений. Да не узнают, на что гражданские войны способны. Нет, да иссякнет слеза, и лучше пусть жалобы стихнут! Что тут творил ты в бою,- об этом, о Рим, умолчу я! (Кн. VII, ст. 553-557. Пер. А. С. Остроумова)
Высокие художественные достоинства поэмы - ораторский пафос, живость описаний, глубина страстей - привлекали к зтому памятнику внимание многих поколений. Поэма пользовалась успехом у современников Лукана, комментировалась в поздней античности и в средние века. В период английской и французской революций она была особенно популярна, как страстный документ ненависти к деспотизму. На саблях национальной гвардии во время Французской революции были начертаны слова, принадлежащие Лукану: "Знает ли кто, что мечи нам даны, чтобы не было рабства?"
В императорском Риме вновь расцветает жанр сатиры. Именно в это время развертывается деятельность Персия, Петрония, Марциала и Ювенала.
Авл Персий Флакк (34-62 гг. н.э.), увлекавшийся стоической философией, следуя примеру Луцилия и Горация, издает небольшой сборник сатир. Он высмеивает бездарных эпических поэтов, подвизающихся в Риме. Роскошно одетый чтец "поэтов слезливые басни цедит сквозь зубы, слова коверкая лепетом нежным". Персий дает ряд обобщенных, резко карикатурных образов тупых должностных лиц, скупых богачей, суеверных невежд и невежественных мудрецов. Все эти персонажи не следуют мудрому учению стоиков, сторонником которого является сатирик. Однако и проповедь стоической мудрости дается им в резкой, нарочито грубоватой форме:
Персий постоянно пользуется гиперболами, смелыми и неожиданными сравнениями. Его зарисовки римской действительности не лишены подчас элементов откровенного натурализма. Ф. Энгельс видел в этих острых зарисовках современных нравов главное достоинство сатир Персия, который размахивал "бичом сатиры над своими выродившимися современниками"80.
Сатирические картины римской действительности даются и в одном из самых оригинальных произведений этой эпохи, в романе Петрония "Сатирикон". Автор романа - римский аристократ и приближенный Нерона Петроний Арбитр, погибший как участник заговора Писона. От романа Петрония сохранились лишь отрывки (начиная с 13-й книги). Это широкое повествовательное полотно. В качестве рассказчика выступает Энколпий, опустившийся человек, ведущий бродячий образ жизни. В скитаниях его сопровождает мальчик Гитон. С героями происходят различные приключения, они встречаются с многочисленными персонажами, попадают в разные города и страны. Автора интересуют пестрые картины быта и маленькие люди: моряки, воины, вольноотпущенники, сводницы и т. п. Местом действия часто являются кабаки, площади и улицы небольших городков. Подобные зарисовки были свойственны жанру комедии и мима. Петроний насыщает ими свой бытовой роман. С большой меткостью, с иронией аристократа, а подчас и с грубым натурализмом изображает он жизнь и быт "маленьких людей". От взора Петрония не ускользает ряд существенных моментов, характеризующих жизнь его времени,- выдвижение вольноотпущенников, распространение различных суеверий и восточных верований, падение культуры и искусства.
натурализма и с грубой откровенностью показывает неприглядные стороны современной ему действительности. В одном из эпизодов романа описывается пир у богатого вольноотпущенника Тримальхиона. С юмором изображает автор безвкусную обстановку, окружающую богача, его вульгарную внешность и отталкиваютщие манеры: "Скобленая голова высовывалась из ярко-красного паллия... на мизинце левой руки красовалось огромное позолоченное кольцо; на последнем же суставе безымянного, как мне показалось,- настоящее золотое ... чтобы выставить напоказ другие драгоценности, он обнажил до самого плеча правую руку, украшенную золотыми запястьями. "Друзья, - сказал он, ковыряя в зубах серебряной зубочисткой..." (пер. Б. Ярхо).
Гости Тримальхиона, в прошлом раба, теперь нажившего большое состояние, такие же невежественные простолюдины. Все они, правда, наделены известной практической сметкой, позволившей им "выйти в люди". Одним из средств характеристики действующих лиц у Петрония является их речь. Гости говорят грубым языком, с ошибками, часто вставляют греческие слова. Их разговор пестрит пословицами, прибаутками, народными словами: "Чего нет сегодня, то будет завтра; в том вся жизнь проходит", "Я не каждый день моюсь; банщик, что валяльщик; у воды есть зубы, и наша жизнь ежедневно подтачивается".
меткостью бытовых деталей и колоритностью образов. В этом богатстве бытовых зарисовок, хотя и лишенных подчас глубоких обобщений, состоит одна из важнейших особенностей и более поздней литературы императорского Рима. Памятники художественной литературы дают возможность наглядно представить нравы, быт, одежду и вкусы римлян этого периода.
Сатирические зарисовки действительности даны и в эпиграммах Марка Валерия Марциала (около 42- 101/104 гг. н.э.). Ему принадлежат 15 книг мелких стихотворений.
Бедный провинциал, приехавший в Рим из Испании, он вынужден был заискивать перед богатыми патронами, но наряду с льстивыми эпиграммами он пишет и ряд стихотворений, в которых высмеивает выскочек-богачей, жестоких патронов, подвергающих унижениям своих бедных клиентов. Марциал описывает жалкие чердаки, на которых ютится римская беднота, рисует тяжелое положение, в котором находятся представители "интеллигентных профессий" в императорском Риме. Жизнь в столице поэт изображает мрачными красками и советует наивному провинциалу не приезжать в Рим, где "толпа бледна от голода" и успеха добиваются только немногие. Марциал так же, как и Персий, смеется над большими поэмами на мифологические темы, с гордостью утверждая, что его страницы "пахнут человеком". Короткое стихотворение требует, с его точки зрения, не меньше мастерства, чем другие литературные жанры. Поэт-эпиграмматист должен стремиться к сжатости выражения, остроумию, неожиданным поворотам мысли. Марциал часто пользуется афоризмами, поговорками, остроумной игрой слов: "Тот скорбит искренне, кто скорбит без свидетелей", "Может ли быть должником тот, с кого нечего взять".
Стихотворения Марциала пользовались успехом у римских читателей. В новое время Гете и Шиллер вслед за Марциалом озаглавили сборники своих эпиграмм "Ксении" ("Гостинцы"). С увлечением читал стихотворения Марциала и А. С. Пушкин, черпая в них богатый материал для характеристики римской жизни периода империи.
Баснописец Федр также был выходцем из социальных низов. Раб, а затем вольноотпущенник императора Августа, он выпустил пять сборников "Эзоповых басен". Басня, по мнению Федра, была создана рабами как жанр иносказательного повествования. Федр использовал греческие басни, приписывавшиеся Эзопу, и изложил их на латинском языке. В первых двух сборниках Федр нападает на знатных и могущественных. Против власть имущих направлены его басни "Волк и ягненок", "Лягушки, испуганные боем быков", "Два мула и грабитель", "Лягушки, просящие царя". Басни Федра вызвали возмущение любимца Тиберия Сеяна, и поэт вынужден был отказаться от резкого тона, свойственного его первым басням. В последующих сборниках он предпочитает отвлеченные темы, анекдоты на исторические сюжеты и бытовые зарисовки. Басни Федра не пользовались успехом у знатной публики эпохи империи. Они были быстро забыты и "открыты" лишь в новое время. Лафонтен и Крылов использовали многие мотивы римского баснописца.
в последомициановское время. Творчество Ювенала принято делить на два периода. Первый период характеризуется остротой тем, пафосом негодования, яркостью и меткостью зарисовок (сат. 1-9), во второй период поэт переходит от "негодующей сатиры" к философской диатрибе, его произведения утрачивают "бичующий тон" и приобретают характер философской декламации на моральные темы. Возможно, такое изменение тона было связано с тем, что в правление Траяна и его преемников в Риме наступило относительное спокойствие и прежний патетический стиль во всех областях искусства постепенно уступает место спокойной созерцательности и беззлобному бытописательству.
Первая сатира Ювенала направлена против бездарных авторов больших мифологических поэм. Поэт мотивирует свое обращение к жанру сатиры тем, что римская жизнь так полна разнообразных пороков, что честный человек не может удержаться от того, чтобы не заклеймить их в негодующих сатирах:
Разве не хочется груду страниц на самом перекрестке Враз исписать, когда видишь, как шестеро носят на шее Видного всем отовсюду, совсем на открытом сиденье, К ложу склоненного мужа, похожего на Мецената,- Делателя подписей на подлогах, что влажной печатью На завещаньях доставил себе и известность, и средства. (Кн I, сат. 6, ст. 63-68. Пер Ф.А. Петровского)
Особенности декламационного жанра проявляются здесь в постоянных обращениях к читателям, в негодующих восклицаниях, в стремлении к броским, неожиданным обобщениям
Разве когда-либо были запасы пороков обильней, Пазуха жадности шире открыта была, и имела Наглость такую игра? (Ст. 87-89)
похоронив под развалинами своих нищих обитателей. На узеньких улицах стоит вечный шум и грохот проезжающих телег, ночью на прохожих безнаказанно могут напасть грабители, часто возникают жестокие пожары. Сельская жизнь представляется сатирику гораздо более привлекательной, и он готов бежать из порочного, беспокойного и шумного Рима на лоно природы.
Нарочито сгущая краски, прерывая описания негодующими восклицаниями, рисует Ювенал унижения клиентов, которых богачи не стесняются угощать объедками со своего стола. Он клеймит насмешками жалкого бедняка, готового вынести любой позор ради сытного обеда:
...Вынести можешь ты все И выноси! Под щелчки ты подставишь и голову с бритой Маковкой, не побоишься принять и удары жестокой Плети, достоин вполне ты и пира, и друга такого (Кн I, сат. 5, ст. 171-174)
Насмешками осыпаются в сатирах и разбогатевшие вольноотпущенники, и представители древних родов, "утопающие в пороках", ничем не прославившие своих предков. Ювенал ратует за "доблесть духа", выступает против разнузданности нравов, безвкусной роскоши и жестокости правящих слоев римского общества. Он защищает скромных тружеников, испытывающих унижение и живущих в бедности. Скандальные происшествия в жизни римской знати занимают немало места в его острой и злободневной сатире, хотя в отличие от Луцилия он избегает называть своих современников по именам. Яркость и образность сатиры, пламенный, негодующий тон, меткость зарисовок не раз привлекали к этим произведениям внимание поэтов нового времени. За Ювеналом укрепилась слава ненавистника деспотии и сурового моралиста.
Из прозаиков этого периода должны быть отмечены Плиний Младший и выдающийся историк Публий Корнелий Тацит.
деятелем. Его письма - своеобразные художественные миниатюры, в которых он давал разнообразные зарисовки своих современников и окружающей действительности, рассуждения на литературные темы, делился различными наблюдениями. Собрание его писем является драгоценным источником для суждения о жизни и нравах императорского Рима.
У Плиния встречаются описания римских вилл, изображения итальянских пейзажей, напоминающие современное ему искусство пейзажной живописи, описания приобретенных им памятников изобразительного искусства, характеристики многочисленных писателей, сообщения о служебных делах и времяпрепровождении на досуге. Обеспеченный римлянин, увлекающийся литературой и коллекционирующий произведения изобразительного искусства, он весьма благодушно относится к окружающей действительности. Кроме писем, ему принадлежит "Панегирик императору Траяну" - речь произнесенная при вступлении в должность консула в 100 г. Плиний прославляет императора и льстит ему, рисуя благоденствие Рима в его правление.
Публий Корнелий Тацит (род. около 55 г. - ум. около 120 г. н.э.) был близким другом Плиния и так же, как и Плиний, занимал ряд крупных государственных должностей. Однако его литературные произведения резко отличаются от благодушных писаний Плиния. Тацит был консулом в 97 г., а при Траяне занимал должность проконсула Азии. Талантливый оратор, он выступил первоначально с тремя монографиями: "Жизнеописание Юлия Агриколы", "Германия" и "Диалог об ораторах".
В первой монографии, написанной в стиле Саллюстия, Тацит рисует привлекательный образ честного, благородного и справедливого Агриколы, подчеркивая вместе с тем жестокость, коварство и мелочную злобность императора Домициана. "Как в древности мы доходили до крайностей свободы, так теперь, - пишет Тацит, - в свою очередь познали полное рабство, ибо, окруженные шпионами, мы потеряли право говорить и слушать! Вместе с даром речи мы бы утратили даже способность помнить, если бы человек мог забывать так же, как он может хранить молчание". "Жизнеописание Агриколы" свидетельствует об увлечении Тацита стоической философией. Он приходит к выводу, что человек должен побеждать свои страсти и искать счастья в себе самом. Вместе с тем уже в этой монографии Тацит выступает как блестящий мастер литературного портрета. Образ Агриколы начертан им с большой тонкостью и психологическим мастерством. "В чертах его лица не было ничего, что вызывало бы в людях страх, все свидетельствовало о его благожелательстве..." "Нельзя было увидеть его сумрачным, высокомерным и алчным - это было особенно удивительно".
В монографии "Германия" (98 г.) писатель дает описание страны, которую он видел сам. Германцев он считает самыми опасными врагами Римской империи. Римлянина поражает суровость климата, близость огромного и безвестного океана, пустынность местности, густые леса и непроходимые болота. "Новый стиль" с его взволнованной патетикой кажется автору наиболее подходящим для изображения этой страны. Военное устройство, суд, религия, частный быт германцев привлекают его пристальное внимание. Он описывает отдельные племена, населяющие страну. Сведения, сообщаемые Тацитом, представляют большую историческую ценность. Его монографию использовал Ф. Энгельс в своем произведении "О происхождении семьи, частной собственности и государства".
поэт Матери. Обсуждается вопрос о ценности поэзии, о том, следует ли предпочесть новое ораторское искусство старому. Причины упадка былого красноречия Тацит видит в изменении государственного строя, приведшего к измельчанию умов и характеров и к господству посредственности. Особенно большой интерес представляют исторические труды Тацита - "История" (события с 69 г.) и "Анналы" (с 14 до 68 гг.). Эти произведения дошли до нас не полностью. В своих исторических трудах Тацит предстает как глубокий мыслитель и талантливый своеобразный художник. Ф. Энгельс охарактеризовал его как староримлянина патрицианского склада и образа мыслей.81
правителей Рима. Римских императоров он рисует черными красками и, пытаясь проникнуть в их психологию, раскрывает коварство и двоедушие, отталкивающую жестокость, а иногда и невежество римских деспотов. Тацит сохраняет в своих "Анналах" изложение событий по годам, принятое еще древними римскими историками, но насыщает повествование острым драматизмом, показывая гибель положительных героев и неизменное торжество мрачных сил. Иногда автор пользуется контрастным сопоставлением фигур, подчеркивая отрицательные и положительные черты, избегая "средних тонов" и спокойно повествовательной речи. Так, подозрительному, скрытному, злопамятному и лицемерному Тиберию противопоставлен честный и обаятельный Германии, кровожадным императрицам - жена Германика, мужественная и верная Агриппина Старшая. Однако положительных героев у Тацита мало, зато постоянно изображаются злобные и невежественные временщики, льстивые придворные, унижающиеся перед императорами сенаторы, жестокие воины. Ход истории не могут повернуть бессмысленно погибающие в борьбе с деспотами представители оппозиции (Сенека, Петроний и др.). Мировоззрение Тацита глубоко пессимистично. Он не видит выхода из страшного мира, в котором живет.
Тацит - выдающийся художник. Он показывает, как отрицательные качества Тиберия и Нерона под влиянием дворцовых интриг, лести и коварства временщиков превращаются в гибельные пороки - жестокость, деспотизм, двоедушие. Мастер литературного портрета, Тацит выразительными мазками рисует облик коварных правителей современного ему Рима. Своеобразен язык, которым он пользуется, - сжатый, сильный, полный намеков и нарочитой недоговоренности. Писатель все время держит читателя в напряжении, заставляет работать мысль и воображение, дополнять, а иногда и разгады вать намеки автора Так, например, описывается пожар Рима (64 г н э ): "Никто не осмеливался бороться с огнем, потому что какие-то темные люди не давали его тушить, угрожая насилием. Некоторые из них сами бросали в дома зажженные факелы, крича, что так велено, чтобы облегчить для себя грабеж или и в самом деле по чьему-то приказанию" (Анн, XV, 38). Тацит намекает на императора Нерона. В Риме говорили, что он сам приказал устроить пожар, а когда огонь на улицах Рима вспыхнул, то Нерон любовался этим зрелищем и исполнял под аккомпанемент лиры песню о гибели Трои.
О Тиберии говорится: "Характер и поведение Тиберия менялись с течением времени. Он жил честно, пока был частным лицом и только принимал участие в управлении государством под руководством Августа. Пока живы были его сын Друз и его племянник Германик, он искусно прикрывался личиной добродетели. До смерти матери он раздваивался между добром и злом. Ужасный в своих жестокостях скрытно таинственный в своем разврате... он, наконец, бросился в бездну преступлений и злодейства и, забыв всякий стыд и страх, предался всецело гнусным порокам" (VI, 51).
Крупнейшие писатели нового времени не раз обращались к произведениям Тацита. На материале его "Анналов" созданы трагедии Корнеля и Расина. Тацита с увлечением читали русские декабристы. Его не раз перечитывал и Карамзин, создавая свою "Историю государства Российского". А. С. Пушкин внимательно изучал Тацита, работая над драмой "Борис Годунов". В стремлении к лаконизму, сжатости, к величайшей экономии художественных средств можно заметить следы увлечения трудами выдающегося историка Рима. К историческим конвенциям Тацита, к характерному для него преувеличению роли личности Пушкин относился критически. "Замечания на "Анналы" Тацита", написанные им, свидетельствуют о глубине и зрелости взглядов русского писателя на историю.