Гиленсон Б.А.:Античная литература. Древний Рим. Книга 2. Глава XX. Апулей

1. Эпоха. Биография. 2. Роман «Золотой осел». 3. Особенности композиции и стиля. 4. Апулей в веках

Со школьной скамьи запоминаем мы пушкинские строки из «Евгения Онегина»:

Когда еще в садах Лицея

Я безмятежно расцветал,

Читал охотно Апулея,

А Цицерона не читал.

Возможно, здесь впервые сталкиваемся мы с именем Апулея. Одного из тех писателей древности, который всегда современен, всегда интересен и к которому обращается каждое новое поколение любителей чтения. Это, прежде всего, относится к его знаменитому роману «Золотой осел» (или «Метаморфозы»), который, конечно, привязан к реалиям Рима поры заката. И при этом неизменно увлекает благодаря неистощимой фантазии автора, богатству сюжетных коллизий, налету авантюрности и эротики, а также оригинальной структуре.

Апулей (Apuleius) разделил участь многих писателей древности: его биография известна нам лишь фрагментарно, пестрит «белыми пятнами». И все же возможно очертить главные жизненные вехи писателя. Апулей родился, по-видимому, в 124 или в 125 г. Дата смерти его неизвестна; считается, что он умер во второй половине II в. н. э.

Его ранние годы совпадают с правлением императора Адриана (117–138 г. н. э.), считавшегося покровителем искусств, горячим поклонником всего греческого. Адриан стремился возвеличить Рим не столько достижениями на поле брани, хотя считался неплохим полководцем, сколько совершенствованием государственного управления, укреплением границ, распространением эллинской культуры и строительством прекрасных архитектурных памятников, храмов, театров, знаменитого Пантеона и мавзолея. Он был основателем династии Антонинов, которые действительно являли типы «хороших императоров». Это дало основание историкам укоренить термин: «золотой век Антонинов». После Адриана на престол вступил усыновленный им Антонин Пий; имя Пий, сенатора из Галлии, означало «Благочестивый». После Клавдиев и Флавиев, правление которых было отмечено ожесточенными конфликтами, заговорами, яростной борьбой за власть, правление Антонина Пия –161 г. н. э.), а именно на него падает пора творческой активности Апулея, было непривычно спокойным. Антонин, например, запретил господам убивать рабов, прекратил преследование христиан.

Но охватившие общество кризисные явления, подтачивавшие мораль, сделались необратимыми.

Если становилось больше образованных людей, то их широкая начитанность оказывалась нередко поверхностной. Наряду с научными знаниями прекрасно «сосуществовали» шарлатанство, колдовство, культ магии, лжетворчество, те самые явления, которые столь характерны для эпохи заката. Их энергично и остроумно высмеивал греческий сатирик Лукиан, кстати, современник Апулея. Вне учета своеобразия этого времени трудно понять ту эстетику, художественный аромат и стилистику, которые отличают автора «Золотого осла». «…Эта странная эпоха, – пишет видный исследователь античности М. Е. Грабарь-Пассек, – с ее сочетанием мистики и скептицизма, показного блеска и внутренних беспокойных поисков чего-то лучшего и полное равнодушие к любому проявлению жестокости, подлости и разврата – вся она нигде не отразилась более ярко и всесторонне, чем в творчестве талантливого африканца Апулея».

Как и некоторые выдающиеся писатели его времени, Апулей был «провинциалом», уроженцем городка Мадавр провинции Нумидия в Северной Африке. Его отец, чиновник, обеспечил сыну отличное образование. Апулей с ранних лет выказывал склонности к риторике и философии, которые он штудировал сначала в родном городе, потом в Карфагене, затем уже в Афинах. Оттуда он перебрался в Рим, выступал в суде, далее вернулся в Мадавр, где занимал чиновничьи должности. Страсть к путешествиям побудила его вскоре покинуть родной город. Он окончательно осел в Карфагене, где пользовался всеобщим уважением не только как блестящий оратор, писатель, но также и маг. Кроме того, он занимал и должность верховного жреца. В Карфагене Апулею была поставлена статуя.

Апулей был энциклопедически образованным человеком, о себе он говорил, что «с одинаковым усердием трудится на ниве всех девяти Муз».

Философские взгляды Апулея противоречивы. Многие ученые считают его противником христианства, которое во II в. н. э. становилось все более влиятельным религиозным учением. Некоторые исследователи относят Апулея к язычникам. Наконец, бытует точка зрения об известном эклектизме взглядов Апулея, у которого смешаны как христианские, так и языческие воззрения. Очевидно, что Апулей был основательно знаком с популярными в его время культами.

Наследие Апулея, по-видимому достаточно обширное, дошло до нас в явно неполном виде. Среди сохранившихся его сочинений: защитительная речь, названная «Апология»; отрывки из речей, фрагменты риторических и философских трудов; наконец, его «главная книга», всемирно знаменитый роман «Золотой осел».

Во время одного из путешествий Апулей, молодой и привлекательной наружности философ (ему было в это время около 25 лет), златоуст, стихотворец, познакомился в городе Эа с 40-летней вдовой Пудентиллой, матерью своего соученика по Афинам Понтиана. Апулей женился на Пудентилле, несмотря на более чем ощутимую разницу в возрасте. По-видимому, это был брак по расчету: Апулею хотелось спокойной обеспеченной жизни. Новоиспеченный муж отзывался о Пудентилле уважительно, но нигде не признавался в любви к ней. Однако родственники первого, умершего мужа Пудентиллы, которые давно зарились на ее богатство, усмотрели в Апулее угрозу для своих замыслов, подали на него в суд. Сициний Эмилиан, брат первого мужа Пудентиллы, обвинял Апулея в том, что он «околдовал» Пудентиллу, дабы прибрать к рукам ее деньги. Оказавшись под судом, Апулей произнес блестящую защитительную речь, названную «Апология». В ней он предстает искусным и ловким оратором. Отвечая обвинителям, используя любую возможность для посрамления своих врагов, он одновременно выставляет свои выгодные качества, образованность, остроумие. Прежде всего, он отвергает абсурдный тезис о «колдовстве», с помощью которого он якобы овладел сердцем будущей жены. На самом деле, хотя Пудентилла действительно отказывала претендентам на ее руку, сохраняя верность памяти умершего мужа, не было ничего экстраординарного для вдовушки не первой молодости увлечься молодым и талантливым Апулеем.

Более серьезным и опасным было второе обвинение в том, что Апулей якобы занимался «магией», для чего покупал рыб и вскрывал их во имя каких-то подозрительных целей. Апулею пришлось мобилизовать все свое ораторское искусство, чтобы убедить судей и публику в том, что речь идет не о «магии», а о научных исследованиях в области анатомии обитателей моря. Наконец, Алулей убедительно представил и своих обвинителей, родственников Пудентиллы, и их свидетелей как людей аморальных, бесчестных, которым нельзя верить. В итоге Апулей был оправдан.

Но как бы ни были интересны риторические и философские сочинения Апулея, славен он как автор романа «Метаморфозы» (Metamorphoses). Другое его название «Золотой Осел» (Asinus aureus). Эпитет «золотой» обычно подчеркивал высокие художественные достоинства произведения. Апулей в первой же фразе романа сообщал о намерении «сплести на милетский манер разные басни». Тем самым он указал на Подобный сборник новелл получил название от сборника Аристида Милетского (жившего в конце II в. до н. э.). Другим источником считается небольшая повесть Лукиана, современника Апулея, «Лукий, или Осел». сжатый пересказ двух книг «Метаморфоз» некоего Лукия Патрского. Последний в своем сочинении соединял между собой рассказы о превращениях людей в животных и наоборот. Таким образом, сам мотив превращений, столь щедро разработанный еще Овидием, имел широкое хождение в литературе, а интерес к магии составлял заметную сторону культурной жизни в эпоху Апулея.

Повествование у Апулея ведется от лица главного героя. Это молодой человек Лукий, жизнелюбивый и любопытный, в котором «просвечивают» и некоторые автобиографические черты. Герой отправляется по торговым делам в Фессалию, а дорожный попутчик Аристемон рассказывает ему пространную историю о некоем Сократе, ставшем жертвой колдуньи Мерои, – первую из череды вставных новелл, «пропитывающих» текст романа. Герой прибывает в город Гипату в гости к старику Милону, человеку богатому, но скаредному. В Гипате он сталкивается со своей дальней родственницей Бирреной, которая советует ему завести роман со служанкой Фотидой, чем герой не упускает случая воспользоваться. Отношения с Фотидой открывают серию эротических эпизодов, каких также будет немало в романе. Через Фотиду Лукий узнает, что ее хозяйка Памфила занимается колдовством. Он уговаривает Фотиду продемонстрировать ему чудеса Памфилы, которая на его глазах натирается мазью и превращается в птицу.

Апулей умеет придать чудесному живую наглядность.

«Прежде всего Памфила сняла с себя все одежды и, открыв какую-то шкатулку, вынула оттуда множество ящичков, сняла крышку с одного из них и, добыв оттуда душистой мази, сначала долго натирала себе ладони, потом сама смазалась от головы до пяг и долгое время шептала что-то над фонарем и затряслась сильно всеми членами. Их покрывает нежный, легко раздувающийся пушок, вырастают и крепкие перья, нос удлиняется в клюв, появляются кривые когти. Памфила обратилась в сову». После этого, испустив жалобный крик, она улетает из дома.

Заинтригованный подобным невероятным зрелищем, герой умоляет Фотиду дать и ему возможность испробовать столь увлекательное превращение, обещая вернуться к ней после полетов. Но Фотида перепутала мазь, и вместо птицы герой превращается в осла. Очередная метаморфоза описана с не меньшей наглядностью: «…Я набрал порядочно мази и натер ею члены своего тела. И уже помахивая то одной, то другой рукой, я старался подражать движениям птицы – но ни малейшего пушка нигде, ни перышка, только волосы мои утолщаются до шерсти, нежная кожа моя грубеет до шкуры. Да на конечностях моих все пальцы, потеряв разделения, соединяются в одно копыто, да из конца спинного хребта вырастает большой хвост. Уж лицо огромно, рот растягивается и ноздри расширяются…» Фотида не успевает вернуть Лукию его прежний человеческий облик. Ночь он проводит в загоне для скота, когда туда врываются разбойники и похищают осла. Такова завязка романа.

Начинаются скитания героя: звенья то драматических, то забавных приключений. Внешне Лукий имеет облик осла, его используют как вьючное животное, но он сохраняет человеческий разум, о чем никто не догадывается. Герою известно, что, пожевав лепестки роз, он сумеет вновь стать человеком, но ему долго не удается это сделать. Своеобразие сюжета в том, что события «пропущены» через восприятие Лукия, осла; при этом люди, не зная, кто он, не стесняются, представая перед героем, превращенным в животное, в достаточно неприглядном виде.

Скитания героя, которому не раз угрожает гибель, позволяют романисту развернуть многокрасочную панораму жизни. Сначала Лукий – собственность разбойников, ограбивших дом Милона. Он странствует вместе с ними, терпит издевательства и побои. Далее следует его пребывания у пастуха, у шарлатанов жрецов; в услужении у мельничихи, которая склоняет его к прелюбодеянию. Среди его хозяев – огородник, солдат, два брата, работающие у богатого господина. Последнему докладывают об удивительной сообразительности осла, и тот дает распоряжение вольноотпущеннику приготовить животное для публичного (театрального) представления, бракосочетания осла и женщины, повинной в страшных преступлениях.

РАЗВЯЗКА И ЕЕ ФИЛОСОФСКО-РЕЛИГИОЗНЫЙ СМЫСЛ.

Избежав позора, герой взывает к богине Исиде со страстной мольбой о спасении. Всемилостивая богиня, «госпожа всех стихий», отзывается на его просьбу. Благополучная развязка скитаний Лукия дана в заключительной 11-й книге романа, несколько отличающейся от остального повествования. В ней звучит мотив нравственного, религиозного очищения героя. Во время ритуального шествия в честь богини Исиды, Лукий, согласно указанию богини, поедает лепестки роз из рук жреца. После этого герой к великой радости обретает человеческий облик. Знак расположения богини Лукий видит в том, что его вещи, конь, оставленные в Гипате, также ему возвращены. Он переживает религиозное обращение, берет на себя «ярмо воздержания», исполненный благочестивого рвения, становится жрецом Исиды и Осириса. В этом просматривается автобиографический мотив: сам Апулей в конце жизни выполнял жреческие обязанности.

В первой главе 1-й книги Апулей пишет: «Внимай, читатель, будешь доволен». Роман не только увлекателен, в нем отразились некоторые существенные стороны римской действительности. Романист сообщает о нищей сельской бедноте; падении нравов; положении рабов, у которых «исполосованы» спины; разгуле разбойничьих шаек; бесстыдстве религиозных шарлатанов. Описание римской пантомимы: балета «Суд Париса» – живая зарисовка театральной жизни того времени. Его роман свидетельство о религиозной жизни, функционировании различных культов в Риме.

Своеобразие композиции романа – это наличие «вставок», новелл, рассказов, историй, которые, будучи «интегрированы» в повествование, представляют собой ответвления от основного сюжета. Эта особенность определила двуплановость романа – действие, непосредственно развертывающееся в романе, и события, описанные во вставках, прямо не связанные с главной сюжетной линией. Перед нами композиционный принцип, уже опробованный Петронием в «Сатириконе».

Среди вставных новелл, знаменитая сказка об Амуре и Психее. Ее рассказывает Харите старушка, чтобы как-то утешить девушку, взятую в плен разбойниками. Сказка имеет самостоятельное художественное значение. Она по праву считается поэтической жемчужиной. Уже зачин сказки: «Жили были в некотором государстве царь с царицей. Было у них три дочери-красавицы…» переносит нас в фольклорно-сказочную атмосферу.

Две старшие дочери – красавицы, но младшая, Психея, всех превосходила. Молва об этом расходилась по миру, ее вид вызывал у всех, даже чужеземцев, восхищение. Казалось, Психея – земное воплощение богини красоты и способна соперничать с Венерой, которая в римском пантеоне богов соответствует Афродите. Более того, слава Психеи затмевает Венеру, жертвоприношения которой становятся реже. Красота Психеи – источник ее многих бед и переживаний. Чрезмерное перенесение божеских почестей на смертную девушку воспламеняет ревность Венеры: всесильная богиня решает устроить так, чтобы Психея раскаялась в своей красоте. Она требует от своего сына Амура, бога любви, «отомстить за родительницу» – зажечь в Психее пламенную любовь к человеку недостойному, «к такому убогому, что во всем мире не нашлось бы более жалкого».

В то время как старшие сестры выходят замуж, младшая – одна. К ней никто не сватается: «нет никакой прибыли от очевидной красоты, прекрасной наружности». Желая облегчить участь дочери, отец обращается к милетскому оракулу, выполняющему волю Аполлона, который велит отвести Психею на пустынную скалу, где ее оставляют. Затем Зефир, бог ветра, переносит ее в сказочную долину, в чудесный дворец: там Психея наслаждается изысканными яствами.

В первую же ночь, проведенную во дворце, появляется ее невидимый возлюбленный. Он «взошел на ложе, женою Психею сделал и раньше солнца поспешно удалился». Подобные таинственные, но сладостные визиты становятся еженощными. И все же ни нега любви, ни окружающая роскошь не могут утолить тоски Психеи по дому, потребности видеть близких, прежде всего сестер. Супруг же Психеи, которого она никогда не видела, заклинает ее не открывать их удивительной тайны.

том, что ее муж – красивый молодой человек, охотник: ведь сестры не очень счастливы в семейной жизни. У одной муж «в отцы годится», «плешивее тыквы»; у другой «скрюченный от подагры», а по этой причине «редко с женой в любви находящийся». Все это толкает сестер на злодейский план. Они убеждают Психею выяснить, кто ее муж, хотя Амур требует хранить их секрет. Сестрам удается убедить Психею, что пришелец – змей или дракон, которого надлежит убить, отрубив ему голову. Испуганная Психея кладет у своего ложа отточенную бритву. И когда ее муж засыпает после «любовного сражения», она, нарушив завет, зажигает лампу и подносит ее к его лицу. Вот как описано это зрелище:

«Как только от поднесенного огня осветились тайны постели, видит она нежнейшее и сладчайшее из всех диких зверей чудовище, видит Купидона, бога прекрасного, при виде которого даже пламя лампы веселей горит… Видит она золотую голову с пышными волосами, пропитанными амброзией, окружавшие молочную шею и пурпурные щеки, изящно опустившиеся завитки локонов… за плечами росистые перья, сверкающие цветком белели. И хотя крылья находились в покое, кончики нежных и тоненьких перышек трепетными толчками двигались в беспокойстве, остальное тело видит гладким и сияющим, так что Венера могла не раскаиваться, что произвела на свет…»

С восхищением смотрит Психея на прекрасного мужа. Уколовшись его стрелой, поранив палец, она чувствует к нему вожделение, покрывает поцелуями, в это время капля масла падает на Купидона, обжигает его, он просыпается и, поняв, что их тайна раскрыта, улетает. Она слышит голос Амура: он должен внушить ей любовь к недостойному, но влюбляется в нее сам…

Наконец Психее становится ясно: сестры, одержимые завистью, всячески ей вредят. Но и Психея не остается в долгу. Она сообщает им вымышленную весть: Купидон собирается жениться на одной из них. Тогда сестры бросают опостылевших им мужей. Через некоторое время обе они гибнут. Психея же отправляется на поиски супруга: Амур, страдающий от ожога, заключен в спальне матери.

этом опасаются гнева Венеры. Мать Амура предстает в сказке отнюдь не в величественном облике богини; скорее она вульгарная, грубая женщина, которая изъясняется далеко не «божественным» слогом. Она недовольна отношениями сына с Психеей, считает их брак неравным, обращается с девушкой как с рабыней, «раздирает платье, таскает за волосы, трясет и колотит нещадно». Чтобы умилостивить Венеру, Психея должна выполнить ряд трудных и неприметных заданий. Одно из них – спуститься в царство мертвых и отнять часть красоты у Прозерпины (дочери Деметры, похищенной Аидом и унесенной в подземный мир) и передать ее Венере. Дело в том, что Венера подурнела из-за выпавших на ее долю переживаний.

Наконец Амур выздоравливает и вырывается из заключения. Его чувство к Психее не умерло. Уколом же стрелы он усиливает в девушке страсть к нему. Затем он спешит к верховному богу Юпитеру и просит о помощи. Юпитер собирает других богов и объявляет Венере свой вердикт такими словами: «А ты, дочка, отбрось всякую печаль и не бойся, что твой род пострадает от брака со смертной». Венере приходится подчиниться, а сказка кончается, как и водится, самым счастливым образом: Психее даруется бессмертие, ее причисляют к богам, сыграна пышная свадьба с Амуром, а девочка, плод их любви, названа Наслаждение.

В сказке явственно «просвечивают» некоторые типичные сюжетные ходы: это и таинственный муж; злые завистливые сестры; скитания девушки в поисках возлюбленного; злая свекровь, подвергающая девушку испытаниям. Названные мотивы встречаются в фольклоре разных народов. Есть основание полагать, что у народов Востока существовала богиня Психея. Наконец, в сказке просвечивал и аллегорический смысл: скитания и страдания девушки вознаграждаются в финале обретенным ею счастьем.

Помимо сказки об Амуре и Психее многочисленные внесюжетные вставки обогащают социально-бытовой фон романа. В этих вставках присутствует элемент таинственного, магического, эротического. Роман открывается «вставной» историей о распутной Мерое, расправляющейся со своими любовниками, превращая их в животных. Тема серии нескольких вставных новелл – неверные жены. Они строятся по нехитрой схеме: неожиданно возвратившийся муж застает жену с любовником, который, правда, успевает спрятаться, например, в чане. Но его могут выдать то забытые сандалии, то чиханье, но всякий раз хитроумная жена выпутывается. Эти сюжеты в дальнейшем были переработаны в «Декамероне» Боккаччо.

Манера Апулея – красочна и разнообразна. Каждое из его сочинений написано в своем ключе. В его языке архаизмы, греческие заимствования, многочисленные почерпнутые в живой речи. Опытный оратор, Апулей нередко склоняется к пышному, возвышенному стилю, причем иногда и в пародийных целях. «Фразилеон, честь и украшение шайки нашей, потерял свою жизнь, достойную бессмертия». О другом удальце, Ламахе, они говорят: «Тут мы, почтив мужество великодушного вождя нашего, закутали старательно останки его тела в полотняный плащ и предали на сокрытие морю. Ныне покоится Ламах наш, погребенный всей стихией».

Автор «Золотого осла» был ценим современниками, продолжал оставаться известным в средние века, но настоящий взлет интереса к нему начинается в эпоху Возрождения. Некоторые вставные новеллы из «Золотого осла» были использованы Дж. Боккаччо в его знаменитом новеллистическом сборнике «Декамерон».

– это повествование о человеческих заблуждениях и страданиях, о преодолении их и о приобщении к более высоким формам жизни. Свою интерпретацию сказки предложил выдающийся французский поэт Жан Лафонтен. Он внес неоценимый вклад как своими баснями, так и особой разработанной им формой: «Сказки и новеллы в стихах». В этом освоенном им жанре он творчески реализовал сюжеты, заимствованные у античных писателей, в частности, у Апулея, Петрония, а также у художников слова эпохи Ренессанса. При этом, как в случае с сюжетом об Амуре и Психее, он мог их несколько переиначить, углубляя психологическую обрисовку характеров в духе эстетики «галантного» XVII в. во Франции.

Разрабатывает сюжет апулеевской вставной новеллы и русский поэт И. Ф. Богданович –1803) в поэме «Душенька» (1778). Он уступает Лафонтену в психологизме, меньше внимания уделяет галантным аспектам любви. Его Амур не столько любовник, сколько наставник, руководитель Психеи, Душеньки. «Забыв жестокую боль», Амур никогда не оставляет своей грешной жены, заботится о ней: «Амур во все часы ее напасти зрел». Богданович, в частности, утверждает главенство внутренней красоты над внешней:

Гиленсон Б.А.:Античная литература. Древний Рим. Книга 2 Глава XX. Апулей

Гиленсон Б.А.:Античная литература. Древний Рим. Книга 2
Глава XX. Апулей