«МЕДЕЯ»
В этой трагедии, поставленной на сцене в 431 г. до н. э.,Еврипид рисует иной женский образ, сильно отличающийся от образа Алкесты. Алкеста — преданная супруга и нежная мать. Ее самопожертвование свидетельствует о ее сильной воле, направленной на то, чтобы, сохранив жизнь главе семьи, дать ему возможность вырастить их детей.
Медея — натура не только волевая, но и страстная, наделенная бурным темпераментом и неспособная прощать нанесенную ей обиду. Влюбившись в аргонавта Ясона, она помогает ему достать золотое руно и бежит с ним в Грецию. Но когда спустя несколько лет Ясон решает жениться на дочери коринфского царя и бросает Медею, а царь Коринфа Креонт хочет, кроме того, изгнать ее с детьми из города, Медея жестоко мстит и изменнику мужу, и Креонту, и его дочери. С помощью волшебных даров она губит вначале царевну и ее отца, а затем, желая больнее отомстить Ясону, убивает своих детей, рожденных от него, и улетает с их телами на колеснице, запряженной крылатыми драконами.
Сцена изображает дом Ясона и Медеи в Коринфе. В прологе выступает кормилица, рассказывающая о несчастье, постигшем Медею, которую оставил Ясон. Отказавшись от пищи, Медея день и ночь проливает на своем ложе слезы и кричит, что ее супруг вероломно нарушил свою клятву. Даже дети стали ей ненавистны. Зная характер Медеи, кормилица высказывает опасение за будущее. Тревога ее возрастает еще больше, когда она узнает от воспитателя, который появляется на орхестре с двумя мальчиками, сыновьями Медеи, что на ее госпожу обрушилась еще и новая беда: Креонт изгоняет ее с детьми из Коринфа. За сценой слышатся крики Медеи, призывающей к себе смерть. Кормилица советует детям притаиться и не показываться на глаза матери, охваченной гневом и яростью. Из-за сцены опять слышатся крики. Медея проклинает и детей и отца, породившего их. На голос Медеи появляется хор коринфских женщин. Они пришли утешить Медею в ее горе.
Таким образом,Еврипид весьма искусно подготовляет в прологе выступление хора — парод. Крики Медеи за сценой продолжаются и после парода. Когда по просьбе хора Медея выходит из дома, взрыв ярости уже прошел и она более спокойно рассказывает о несчастье, обрушившемся на нее. С горечью говорит Медея хору о тяжелом положении женщины, которая должна быть безвольной рабой своего мужа и глядеть ему в глаза даже тогда, когда он на стороне тешит любовью свое сердце6.
Но если вообще печально положение женщины, то еще печальнее и горше участь ее — Медеи: ведь она находится на чужбине, у нее нет ни дома, ни родных, ни друзей. Медея просит хор только об одном: пусть он не мешает ей, если она найдет какое-либо средство отомстить мужу. С этого момента все действия и поступки Медеи определяются стремлением осуществить свою месть.
Она просит Креонта позволить ей остаться в Коринфе хотя бы на один день, чтобы придумать, куда ей идти с детьми и как их устроить. Когда Креонт дает это разрешение, Медея, обращаясь к хору, говорит, что один день отсрочки нужен ей для свершения мести.
В следующем за этим объяснении между Медеей и Ясоном хорошо раскрываются характеры обоих главных персонажей. Встреча мужа и отвергнутой им жены — одна из самых сильных сцен трагедии. Ясон очень ловко обходит основной вопрос о причинах ненависти Медеи. Он начинает свою речь с нападения. За свою злобу, за свой распущенный язык Медея получает, по мнению Ясона, слишком малую кару: за такие преступления даже изгнание — благо. Называя себя верным другом, Ясон предлагает Медее помощь, чтобы ей и детям не остаться на чужбине без средств. В сильной и яркой речи Медея обвиняет Ясона в бесстыдстве.
Причинив столько зла своим близким, он еще может смотреть им в глаза. Медея вспоминает все, что она сделала для Ясона. Она говорит о своих преступлениях, совершенных из-за любви к нему. И что же? В награду за все это он позабыл о своих клятвах и изменил ей. Она в упор ставит Ясону вопрос, куда же ей идти с детьми.
Возражая Медее, Ясон прибегает к самым беззастенчивым софизмам. Напрасно Медея превозносит свои услуги; сам он считает, что всем обязан Киприде, которая зажгла в Медее любовь к нему. К тому же он уже давно и с лихвой заплатил свой долг жене.
Медея живет теперь не среди варваров, а в Греции и пользуется славой. Что же касается женитьбы, то он вступил в новый брак для того, чтобы устроить себя и упрочить положение своих детей через их братьев, которые родятся у него от новой жены. Какое большее счастье могло бы выпасть на долю изгнанника, чем союз с царевной? Медея опровергает последний довод Ясона — честный человек сначала уговорил бы близких и только потом вступил в брак, Ясон же сперва женился. Медея с негодованием отказывается от всякой помощи, которую предлагает ей Ясон.
После песни хора о страшной силе Эротов и о том разрушении, которое они внесли в жизнь Медеи, на орхестру входит чужеземец, афинский царь Эгей. На первый взгляд сцена с Эгеем представляется мало связанной с развитием фабулы пьесы. На самом деле это последний толчок, помогающий окончательно определиться плану мести Медеи. И дело не только в том, что Медея получает теперь место, куда она может бежать из Коринфа. Эгей бездетен, именно поэтому он был в Дельфах и просил бога даровать ему потомство. С точки зрения древнего грека, бездетность представлялась величайшим несчастьем.
И вот здесь-то, в разговоре с Эгеем, у Медеи возникает мысль причинить это величайшее несчастье Ясону и лишить его потомства, убив его детей. После ухода Эгея торжествующая Медея рассказывает хору о плане своей мести. Она позовет обратно Ясона и притворится, что согласна с приговором Креонта.
Она будет просить Ясона, чтобы их детей оставили в Коринфе. А дети помогут ей убить царевну. Она пошлет с ними дары: отравленный пеплос дивной работы и диадему. Как только царевна наденет их, она будет охвачена пламенем и погибнет в мучениях; погибнет и тот, кто прикоснется к ней. Медея же после этого должна будет убить детей — она с корнем вырвет дом Ясона. Хор пытается отговорить Медею от ее решения. Корифейка хора спрашивает, неужели она решится убить своих детей. На это Медея отвечает вопросом:
Чем уязвить могу больней Ясона? 7
В сцене второго объяснения Ясона и Медеи хорошо показана, с одной стороны, мнимая кротость Медеи, будто бы только теперь понявшей, в чем ее благо, и самодовольство Ясона, откровенно радующегося тому, что неприятное дело приходит к благополучному окончанию.
О том, что случилось за сценой, зрители узнавали из рассказа вестника, сообщавшего о страшной смерти царевны и ее отца от даров Медеи. После рассказа вестника Медея решает немедленно убить детей. Однако за этим решением следуют мучительные колебания. Лаская на сцене детей, Медея то оставляет свой ужасный план, то снова возвращается к нему. Но, наконец, решение принято. Обращаясь к самой себе, Медея говорит:
... сегодня ты
Не мать им, нет, а завтра сердце плачем
Насытишь ты. Ты убиваешь их
И любишь. О, как я несчастна, жены! -8
Последние слова Медея говорит хору, который во время всей этой сцены обнаруживает изумительную пассивность. Медея уводит детей за сцену, откуда через несколько мгновений слышатся их крики, плач и слова:
Скорее, ради бога, нас убьют!..
9
На орхестру стремительно входит Ясон, который спрашивает у хора, где находится злодейка Медея. Впрочем, Ясон сейчас думает не столько о ней — ей все равно не избежать наказания,— сколько о своих детях. Он боится, как как бы родственники Креонта не отомстили им за преступление матери. Хор сообщает Ясону, что Медея убила детей.
Ясон приказывает слугам взломать двери дворца, но в этот момент в воздухе появляется Медея на колеснице, запряженной крылатыми драконами, с телами убитых мальчиков. На проклятия Ясона Медея отвечает, что, отомстив ему, она больно коснулась его сердца, и ее собственная боль легка для нее, если теперь он не может над нею смеяться. Ясон, проклиная убийцу, умоляет отдать ему детей для погребения. Медея отказывает ему в этом: она сама похоронит детей в священной роще богини Геры. Напрасно умоляет Ясон и о том, чтобы Медея позволила ему хотя бы обнять тела детей. Воздушная колесница улетает.
Значение этой трагедии для истории греческой сцены хорошо определил еще знаменитый французский ученый прошлого столетия А. Патен. Называя спектакль страшным и раздирающим душу, он расценивает его как революцию в греческом театре, меняющую лицо греческой сцены, так как в «Медее» место старого предопределения рока заступило предопределение страсти. Действительно, настоящей основой действия в этой трагедии являются страсти, господствующие в душе Медеи.
Они не внушены свыше, и в самый ход событий нет вмешательства божества, которое могло бы создать ситуацию, благоприятную для проявления человеческой страсти или, наоборот, препятствующую этому проявлению. Героиня полностью отвечает за свои действия, несущие, как она сама хорошо это сознает, полное крушение собственной жизни.
Разрабатывая мифологический сюжет,Еврипид, естественно, сохраняет ряд таких черт в характере Медеи и таких поступков ее, какие давали ему мифы: она волшебница, она усыпляет дракона, совершает ужасные преступления — убивает при бегстве из Колхиды своего брата и потом в Иолке губит Пелия. Все это, правда, происходит до начала действия пьесы, но и в самой пьесе она осуществляет свою месть по отношению к царевне с помощью волшебства.
В то же время в страстном и безудержном характере Медеи есть нечто напоминающее о том, что она чужеземка, родившаяся и выросшая среди варваров. Однако не это выдвигает драматург на первый план, рисуя образ Медеи.
Уже в первом эписодии, когда Медея выходит к хору, это — не волшебница Колхиды, а покинутая и совершенно отчаявшаяся женщина, современница драматурга, и зрители присутствуют, в сущности, при страшной семейной драме. Страдания Медеи, в душе которой происходит борьба между материнской любовью и жаждой отмщения, изображены с большим пафосом и психологической убедительностью. В конце концов жажда мести подавляет все другие человеческие чувства, и преступление совершается. Однако зритель, перед глазами которого прошли все перипетии столкновения главных персонажей трагедии, чувствует сострадание к Медее и начинает понимать, как она могла дойти до своего ужасного преступления.
Это тем более примечательно, что, с точки зрения рядового грека, Ясон поступал достаточно последовательно и правильно. Он решил упрочить положение и свое собственное и своих детей и в данном случае (да, впрочем, и во всех других) имел полное право не считаться с чувствами оставляемой им женщины. Ясон и представлен в трагедии эгоистичным и самодовольным человеком, который заботится отчасти о самом себе, отчасти об интересах рода и вовсе не интересуется тем, что происходит в душе Медеи. И только в последней сцене, где он показан совершенно разбитым страшной местью Медеи, зритель испытывает по отношению к нему сострадание.
В «Медее» содержится ряд политических намеков. Так, в словах стасима первого «исчезла святость клятв...» (ст. 412—413) некоторые исследователи видят указание на политическую обстановку кануна Пелопоннесской войны. Это было время взаимной вражды и недоверия, нарушения договоров и лихорадочной подготовки к войне.
Трагедия получила третий приз. Причины такой оценки нам неясны. Но зато в более позднее время «Медея» признавалась одной из лучших пьес Еврипида.
«ИППОЛИТ»
Эта трагедия шла на афинской сцене в марте 428 г. до н. э. Она входила в состав тетралогии, удостоенной первой награды. В основу пьесы положен миф об Ипполите, побочном сыне афинского царя Тесея от амазонки Антиопы, и о несчастной любви к нему его мачехи Федры. Самая дата постановки «Ипполита» указывает на то, что после «Медеи» драматург был увлечен мыслью дать изображение сильной человеческой страсти — на этот раз любви, приводящей к гибели как охваченную страстью Федру, так и того, кого она любит.
Сопоставление фабулы обеих пьес позволяет установить некоторые черты сходства между ними. Горячая любовь Медеи к Ясону порождает в ней после измены Ясона чувство страстного возмущения, а затем и жажду мести.
В «Медее» мстительность и связанные с ее осуществлением переживания выступают на первый план, тогда как любовь к Ясону подробно не раскрывается, хотя о ней и говорится несколько раз в драме. В «Ипполите» же, наоборот,Еврипид рисует любовную страсть Федры, чувство безграничного отчаяния, связанное с отвергнутой любовью, наконец, страх перед разоблачением и неминуемым позором. Но вспыхнувшее у Федры желание отомстить Ипполиту и втянуть его в неизбежную гибель мотивируется и изображается предельно кратко.
Миф об Ипполите получил широкое распространение в Греции V в. до н. э. исключительно благодаря афинскому театру, так как в предшествующей литературе он не оставил почти никаких следов. Лирическая поэзия, по-видимому, не знает его. Известно только, что в картине подземного мира, исполненной для дельфийского храма (между 480 и 476 гг.), Полигнот изобразил Федру среди преступных женщин — очевидно, как виновницу гибели Ипполита. Наоборот, в следующем веке легенда об Ипполите и Федре стала сюжетом многочисленных изображений.
Аттическая трагедия ввела ее в литературу и искусство и обессмертила в том виде, в каком мы ее знаем теперь по трагедии Еврипида.
Миф об Ипполите был локализован в пелопоннесском городе Трезене. Автор «Описания Эллады» греческий путешественник Павсаний (II в. н. э.) видел в Трезене храм в честь Артемиды, воздвигнутый, по преданию, Ипполитом. Ипполиту был посвящен в Трезене прекрасный уголок с храмом и статуей. Пожизненно назначаемый жрец ведал культом Ипполита, в честь которого совершались ежегодные жертвоприношения.
Местный обычай требовал, кроме того, чтобы молодые девушки посвящали ему перед замужеством прядь своих волос. Память об Ипполите оставалась тесно связанной с памятью Федры. В Трезене была могила Федры, отстоящая недалеко от могилы Ипполита.
Существовал в Трезене и храм Афродиты, откуда Федра будто бы смотрела на юношу, когда он занимался физическими упражнения на стадионе, носящем его имя и расположенном неподалеку от храма. Павсаний свидетельствует о существовании близ Акрополя могилы Ипполита, расположенной перед храмом Фемиды.
Действие трагедии происходит в городе Трезене, куда Тесей должен был удалиться в годичное изгнание за то, что пролил кровь своих родичей. Сцена изображала дворец, принадлежащий Тесею; перед дворцом стояли две статуи — Артемиды и Афродиты. В прологе, содержащем не только завязку драмы, но и излагающем в основных линиях ее фабулу, выступает Афродита.
Называя себя, она говорит о славе своего имени как на небе, так и на земле. Всюду она возвышает тех, кто преклоняется перед ее властью, и карает своих врагов. В числе этих врагов оказывается Ипполит. Только он один в Трезене называет ее худшей из всех богинь, почитая выше всех бессмертных дочь Зевса — деву Артемиду. Ипполит согрешил перед Афродитой и должен теперь понести наказание. Богиня уже успела внушить мачехе Ипполита Федре страсть к свому пасынку. Эта любовь погубит Ипполита, а также и Федру. Ипполит погибнет от проклятия Тесея, когда тот узнает о своем позоре.
За сценой слышится гимн в честь Артемиды. Ипполит вместе со своими спутниками возвращается с охоты. Уходя со сцены, Афродита еще раз говорит о неизбежной гибели Ипполита. Выхолит со своими спутниками Ипполит. Здесь перед нами — насколько можно судить по сохранившимся трагедиям — единственный случай выступления еще в прологе второго, побочного хора, состоящего из охотников, товарищей Ипполита. Хор поет гимн в честь Артемиды.
Ипполит приближается к статуе богини и просит принять от него венок. Он сорвал его на заповедном лугу, на который могут вступить только чистые от природы люди. Старый раб просит Ипполита воздать честь и Афродите. Ответ Ипполита звучит оскорбительно для богини:
Оскорбительные и следующие его слова:
Бог, чтимый лишь во мраке, мне не мил 10.
Раб по уходе Ипполита просит богиню простить юноше эти дерзкие слова:
Нас не на то ль вы, боги, и мудрее 11
Раб и не подозревает, какой горькой иронией звучат его слова — гибель Ипполита уже предрешена Афродитой.
Парод искусно связывается с прологом. Появляется хор трезенских женщин, до которых дошла весть о страданиях царицы; третий день она не вкушает пищи, томясь неведомой мукой. Но вот дверь дворца раскрывается. Появляется Федра, поддерживаемая кормилицей. Служанки ставят около дверей ложе, на которое они укладывают царицу. В любовном бреду Федра просит увести ее в горы,
Где хищная свора за ланью пятнистой гоняется жадно 12.
Она хотела бы метать фессалийский дрот или управлять четверкой венетских лошадей. Но мало-помалу Федра приходит в себя, и ей становится стыдно за свои слова. Кормилица старается выведать причины страданий Федры. Но все напрасно — Федра молчит. Однако в конце концов после настойчивой мольбы кормилицы Федра открывает ей тайну своего недуга: она любит Ипполита. Кормилица, слыша это признание, приходит в отчаяние и желает себе смерти. Обращаясь к хору, Федра говорит о том, что она долго пыталась бороться со своей страстью, но все напрасно. Ей остается теперь одно — умереть, иначе она покроет позором своего мужа и детей.
Наступает замечательная сцена искушения Федры кормилицей, которая желает спасти свою госпожу.
Федра говорит о чести и гордости — кормилица с уверенностью опытного софиста говорит о благоразумии, велевшем не бороться со страстью, о потоке Афродиты, которого нельзя остановить. Повсюду, вкрадчиво заверят она, царит любовь, которой все в мире обязано жизнью; любят и люди и боги. И Федре не надо противиться любви, но следует найти благополучный исход. Нужно скорее узнать, как относится к ее чувству Ипполит, а поэтому надо все ему рассказать напрямик. Таков ход риторически построенных рассуждений кормилицы.
Федра решительно возражает, называя их постыдными; отвергает она также и предложение кормилицы открыть Ипполиту свое чувство. Но затем она мало-помалу сдается, особенно когда кормилица сообщает, что у нее есть действенное безвредное средство, которое исцелит Федру, не задевая ее чести. Текст в этом месте (ст. 509—524) позволяет сделать заключение, что Федра думает о зелье, которое исцелило бы ее от пагубной страсти, план же кормилицы заключается в том, чтобы рассказать обо всем Ипполиту.
Кормилица уходит, а хор поет песню о всемогуществе и жестокости Эрота. С последними словами песни из дворца доносятся какие-то голоса. Федра прислушивается и потом говорит хору, что она ясно слышала, как Ипполит назвал кормилицу сводней. Тайна ее любви раскрыта, и Федра видит перед собой неизбежную смерть.
На орхестру выходит возбужденный Ипполит, позади бежит, цепляясь за его одежду, кормилица. Она умоляет Ипполита не разглашать тайны, так как он поклялся ей не говорить о том, что услышит.
На это следует ответ Ипполита:
Уста клялись, но ум не связан клятвой13
Ипполит возмущен поступком Федры и кормилицы, дерзнувшей предлагать сыну священное ложе отца. Он произносит страстную обличительную речь, направленную против женщин вообще.
минут, заполненных пением хора, из дворца раздаются крики кормилицы о том, что Федра повесилась.
Тесей возвращается с богомолья в сопровождении свиты и узнает от хора о самоубийстве Федры. Он приказывает рабам сбить запоры у дверей. Запоры сбиты, и двери наконец раскрыты. Внутри дворца виден на ложе труп Федры. Около нее стоят служанки. Оплакивая свою жену, Тесей замечает в ее руке письмо. В нем Федра называет виновником своей смерти Ипполита, якобы обесчестившего ее.
Негодующий Тесей проклинает своего сына. Он обращается к Посейдону, который некогда обещал Тесею исполнить три его желания, с мольбой погубить Ипполита. Напрасно оправдывается пришедший на крик отца Ипполит, Тесей не верит ему. Он обвиняет Ипполита в лицемерии, в том, что под видом непорочности он скрывал свою чувственность. Но теперь он уже ни для кого не загадка. Тесей приказывает Ипполиту немедленно покинуть афинскую землю. Опровергая слова отца, Ипполит произносит длинную защитительную речь, но, связанный своей клятвой, ничего не говорит о любви к нему Федры. После этого Ипполит удаляется в изгнание. О том, как он погиб, когда лошади понесли колесницу, испугавшись выброшенного морем чудовищного быка, зрители узнавали из рассказа вестника.
Тесей велит принести к нему сына, хотя гнев его еще не утихает. Хор поет вторую песню о могуществе Афродиты. Следует эксод. В вышине появляется Артемида. Обращаясь к Тесею, богиня говорит, что его сын ни в чем не виновен, и рассказывает ему всю правду о любви Федры к Ипполиту. На носилках приносят израненного и истерзанного Ипполита. Невыносимо страдая, он умоляет принести ему меч, чтобы поскорее расстаться с жизнью. Артемида утешает своего умирающего друга.
Ипполит понимает, что он, Федра и отец — жертвы Афродиты. Своего отца он жалеет больше, чем самого себя В своем последнем слове Артемида грозит припомнить Афродите ее жестокий гнев, говоря, что настанет день — и тот, кого Афродита полюбит сильнее всех, погибнет от руки ее, Артемиды 14.
Трагедия «Ипполит» должна была заинтересовать афинских зрителей прежде всего своей фабулой, так как в ней впервые прозвучал голос безудержной страсти, до той поры не известный аттической сцене. Правда, в развязке «Антигоны» Софокла любовь вступает в свои права, и Гемон кончает жизнь самоубийством из-за любви к Антигоне, но во всех предшествующих частях пьесы она не играет почти никакой роли. И ревность Деяниры, так хорошо изображенная в «Трахинянках». является ревностью скорее законной супруги, вступающейся за свои права, чем влюбленной женщины. Во всяком случае, если в греческой трагедии шла речь о любви, то говорилось о ней в весьма сдержанных выражениях.
казался ему неприличным.
Смелым новшеством Еврипида было изображение на сцене среди других душевных переживаний и чувства любви. По-видимому, иногда ему удавалось преодолевать в этом отношении и предубеждение своих современников, что явствует из того, что трилогия, включавшая «Ипполита», получила по приговору судей первую награду, хотя в трагедии изображалась преступная любовь.
Центральной фигурой этой трагедии является не Федра, а Ипполит. Уже то, что он был сыном Тесея от амазонки Антиопы, налагало на него, в глазах древнего грека, особый отпечаток.
— быть добродетельным, но его добродетель очень отличается от обычного представления греков о человеке, которого можно было бы назвать καλός κ'αγαθός 15. Он видит ее в абсолютном целомудрии. Этот идеал сурового аскетизма проявляется у Ипполита как форма его благочестия. Божество, которому он себя посвящает, потому что оно отвечает его представлениям о совершенной чистоте,— девственная богиня Артемида.
В уединении лесов он с восторгом слышит голос богини и наслаждается общением с ней, чего не дано другим смертным. Этот аскетизм Ипполита был чужд громадному большинству тогдашних греков, которые считали вполне естественным пользоваться умеренно всеми радостями жизни, в том числе и дарами Афродиты. Афродита наказывает Ипполита именно за то, что он отказался признать ее власть, которая простирается на все живущее. Не принял бы древний грек и ухода Ипполита от общественных интересов, и в частности от занятий политикой. Между тем для героя трагедии единственной формой связи с обществом является только участие в общеэллинских состязаниях.
Однако это стремление уйти из общества и стать ближе к природе является отражением общественных настроений той эпохи. В сцене, где Ипполит оправдывается перед отцом, он задает ему такой вопрос: может быть, сближение с Федрой нужно было ему для того, чтобы завладеть царством? Но, по мнению Ипполита, безумец тот, кого прельщает высшая власть. Его мечта другая — быть первым на эллинских состязаниях.
Он хотел бы жить среди избранных друзей, ему не нужна тревожная власть царя. Это стремление уйти от окружающей жизни было показателем приближающегося кризиса античного рабовладельческого общества.
до несправедливости и жестокости. Возмущенный признанием кормилицы, Ипполит обрушивается со всем своим сарказмом и оскорбительными словами на всех женщин вообще.
Все они оказываются негодными тварями, и лучше других среди них та, которая наделена от природы меньшим умом; по крайней мере от нее будет меньше коварства. Все это Ипполит говорит, как бы внешне обращаясь к кормилице. Но Федра также находится в это время на орхестре, и совершенно очевидно, что слова эти адресованы прежде всего к ней. Федра молчит, когда Ипполит осыпает ее оскорблениями, и ее молчание одна из самых выразительных немых сцен греческой драматургии.
В своем безудержном негодовании он и не желает услышать хоть что-нибудь от самой Федры и удаляется, проклиная всех женщин.
Вместе с тем Ипполит убежден, что он один обладает истиной и по своей добродетели стоит выше других людей. В ответ на обвинения отца он отвечает не только оправданиями в приписываемом ему проступке, но и высокомерным утверждением собственного совершенства.
Взгляни вокруг на землю, где ступает
Живит, и не найдешь души единой
Безгрешнее моей, хотя бы ты
И спорил, царь 16.
Наличие подобных недостатков в характере Ипполита спускает этот образ с идеальных высот и делает его более оригинальным и жизненным.
чистой для Тесея и своих детей. И это не только из-за боязни разоблачения. Честь у нее основывается на гордом признании своей чистоты, на свою невольную страсть она смотрит как на позор, заслуживающий наказания. Сознание своего падения было бы для нее невыносимым.
Она отвергает всякую тайную любовь и шлет проклятие тем женщинам, которые дарят своим возлюбленным преступные объятия. Всеми силами души сопротивляется она охватившей ее страсти. Изнемогши в борьбе, которую она должна была вести сама с собой. Федра видит единственный выход в смерти. Но тут в виде демона-искусителя появляется кормилица — и Федра поддается ей, даже не понимая как следует, в чем будет заключаться спасительное средство ее утешительницы. Но как же тогда согласовать с таким характером Федры ее предсмертную жестокость по отношению к Ипполиту, на которого она низко клевещет? Некоторые исследователи в этой связи прямо говорят о несообразности, допущенной Еврипидом и заключающейся в том, что он заставляет женщину с благородным характером и утонченными чувствами совершать низкий поступок. Но обычно забывают, что Федра пишет письмо в порыве отчаяния, за несколько минут до смерти, охваченная в то же время неодолимым желанием отомстить Ипполиту за страшное оскорбление, какое он нанес ей в сцене объяснения с кормилицей, зачислив ее в разряд лицемерных женщин, находящих счастье в украденной любви. Испытывая невыразимый стыд при мысли, что Ипполиту известна ее страсть, и обезумев от незаслуженных жестоких оскорблений, она бросается во дворец, пишет письмо, в котором ложно обвиняет Ипполита, и вслед за тем немедленно убивает себя, не оставляя ни одного мгновения для спокойного размышления.
Боги в этой трагедии предстают в непривлекательном виде. Конечно. Ипполит погрешил против Афродиты, но наказание было безмерно жестоким. Афродита выступает не только суровой, но и лишенной всякого сострадания мстительницей. В сущности, отрицательно характеризуется и Артемида, которая хотя и реабилитирует перед смертью своего преданного слугу, но не предотвращает его гибели, ибо среди богов есть обычай не идти наперекор друг другу. Артемида, правда, показана несколько более человечной, чем Афродита, но ведь и она в последней сцене собирается отомстить Афродите и поразить своей стрелой того, кто будет всех милее этой богине.
Необходимо остановиться вкратце на вопросе о роке в «Ипполите»Еврипида. Федра говорит, что она погибает жертвой рока. И еще несколько раз в трагедии содержится упоминание о роке, только в смысле роковой страсти. Правда, эту страсть к Ипполиту зарождает в Федре Афродита, однако в самом ходе трагедии драматург так ярко изображает переживания влюбленной женщины, что вопрос о божественном происхождении страсти как-то отодвигается на второй план. На первый же план выступает сильная человеческая страсть Федры. Именно эта страсть губит обоих героев драмы — Ипполита и Федру, и в этом смысле она может быть названа роковой. Таким образом, и рок в этой трагедии Еврипида как бы спускается на землю, очеловечивается и губит свои жертвы через страсть, охватившую душу героини.
Как в сценическом отношении было обставлено в этой трагедии появление Артемиды? По аналогии с развязками других пьес Еврипида можно сделать заключение, что Артемида появлялась в вышине — вероятно, на особом возвышении на крыше скены. Она не могла появиться внизу на орхестре, где играют прочие персонажи, так как ее появление и первые слова, обращенные к Тесею, оказываются для него совершенно неожиданными. Кроме того, если б Артемида находилась внизу, она могла бы приблизиться к Ипполиту, но он ее даже не видит. И, наконец, в конце пьесы Артемида возвещает Тесею будущее, а в таких случаях боги обращались к людям обычно с высоты скены.
Этот вариант трагедии об Ипполите в древности называли «Ипполит Закрывающийся», вне всякого сомнения, потому, что во время любовного объяснения Федры он от стыда закрывал голову плащом. В отличие от этого первого варианта дошедшую до нас трагедию называли «Ипполит Увенчанный» (в прологе Ипполит появляется с венком на голове). В дошедшем до нас кратком изложении содержания пьесы говорится, что драматург устранил во второй драме все непристойное и дававшее повод к злословию. Вероятно, такими моментами, возмущавшими зрителей в первой драме, было непосредственное обращение Федры к Ипполиту, ее слова о том, что ее владыка — Эрос, непобедимый бог, который учит дерзости, и т. п.
«Ипполит» пользовался в древности громадным успехом. Памятники изобразительного искусства охотно воспроизводят отдельные эпизоды драмы.
Александрийские критики считали второго «Ипполита» одной из самых лучших трагедий Еврипида. Однако римский драматург I в. н. э. Сенека в своей трагедии «Федра» использовал первый вариант «Ипполита»Еврипида: у Сенеки Федра сама признается в своей любви Ипполиту. О популярности мифа об Ипполите и Федре в императорском Риме свидетельствуют многочисленные изображения на саркофагах и исполнение пантомим на этот сюжет. Но все они основываются на втором варианте еврипидовского «Ипполита». Многочисленные заимствования из «Ипполита» имеются в византийской драме для чтения XII в. «Христос-Страстотерпец».
Сюжет «Ипполита» был заимствован Расином для трагедии «Федра» (1677). Как показывает уже само заглавие, главным действующим лицом у Расина был не Ипполит, а Федра. В предисловии к «Федре» он говорит о тех изменениях, которые внес в фабулу пьесы и в характеры действующих лиц. Он считал невозможным вложить клевету в уста царицы, в других отношениях выказывающей такие благородные чувства.
Эта низость казалась ему более подходящей для кормилицы, которая могла иметь рабские наклонности и прибегнуть к ложному обвинению только с той целью, чтобы спасти жизнь и честь своей госпожи. Как и у Сенеки, у Расина Федра сама открывает свою страсть Ипполиту. Но это признание она делает после того, как получила известие (оказавшееся потом ложным) о смерти Тесея.
таким решительным врагом Афродиты, как у Еврипида: он любит афинскую царевну Арисию, дочь смертельного врага Тесея. Переживания Федры, борьба в ее душе между страстью и долгом осложняются ревностью к Арисии. После гибели Ипполита Федра у Расина кончает жизнь самоубийством, принимая яд и открывая перед смертью всю правду Тесею.