Глава 4.
Литература эпохи
Просвещения
«Чистейшей прелести чистейший образец»
Термин «классицизм» происходит от латинского classicus — «образцовый, первоклассный». Это художественное направление зародилось еще в эпоху Возрождения и особенно ярко проявилось в эпоху Просвещения — вплоть до первых десятилетий XIX в.
Первоначально этот термин употреблялся именно в значении образца, достойного изучения в классах. К современным писателям это определение не применялось - только к античным произведениям. Позднее это слово стали использовать противники романтизма, прежде всего во Франции. Словом «классики» определяли великих авторов недавнего прошлого: Корнеля, Расина, Мольера, Ларошфуко.
Классицизм рассматривали как направление, ориентирующееся на античное искусство, черпающее свои идеи из «Поэтики» Аристотеля. Также его определяют как литературу эпохи абсолютной монархии, воплощающей идеологию абсолютизма.
Черты классицизма присущи поэме Н. Буало «ческое искусство» (1674).
Выдающееся значение для истории французской литературы имела именно эта дидактическая поэма в четырех песнях. Она является наиболее полным выражением положений новоклассической школы. Буало исходит из убеждения, что в поэзии, как и в других сферах жизни, выше всего должен цениться «bon sens» — разум, которому подчиняются фантазия и чувство. Как по форме, так и по содержанию поэзия обязана быть понятна всем, однако легкость и доступность не должны переходить в пошлость и вульгарность. Стиль обязан сохранять изящество, быть высоким, но оставаться простым, без вычурности.
Среди главных тенденций классицизма выделяли прежде всего стремление к ясности и точности выражения мысли, строгую подчиненность правилам, равнение на высокие античные образцы. Зарождение и распространение этого направления связано с влиянием рационалистической философии Рене Декарта.
Классицизм - одно из самых теоретически обоснованных литературных направлений. Теория классицизма не сводится только к стихотворному трактату Буало «Поэтическое искусство», хотя, безусловно, в первую очередь опирается на него и на «Поэтику» Аристотеля.
жественной жизни Европы на протяжении нескольких сто летий. Строгий отбор, упорядочивание, стройность композиции являлись для писателей попыткой художественного преодоления хаоса и противоречий действительности. Огромная роль приписывалась силе разума, возможности «рассудком вознестись над завистью и злобой». Эта литература не стеснялась дидактики и руководствовалась принципом Горация «поучать, развлекая».
Художественная концепция человека в классицизме - «благовоспитанный герой». Ведущая коллизия в произведениях этого направления — столкновение долга и чувства или борьба разума и страсти. Причем побеждают непременно долг и разум. Для классицизма характерно стоическое настроение, противопоставление порядка хаосу. Человек способен и должен обуздать свои собственные страсти.
«Мыслю — следовательно, существую» — это выражение Декарта играет в текстах этого периода роль не только интеллектуального, но и этического принципа.
Это художественное течение выработало свою иерархию жанров. Согласно ей существуют «высшие» (эпопея, ода, трагедия) и «низшие» (комедия, сатира, басня) жанры. Причем «низшие» жанры желательно «облагородить» — убрать из них фарсовую грубость и непристойность.
Подчинение строгим правилам руководит стилистикой классицизма во всем — например, в драматическом жанре должно строго соблюдаться правило «триединства» времени, места и действия.
рической усложненности, стилистических украшений. Особое значение имеют драматические произведения и сам театр. Ведь, согласно общей установке, он способен наиболее полно и органично развлекать и одновременно прививать моральные принципы, исправлять нравы.
Развиваются и прозаические жанры: афоризмы (максимы), характеры. К жанру романа теоретики и практики классицизма относились с подозрением, он казался слишком чувствительным и личностным. А в классицизме общественное должно было преобладать над личным. Однако появившийся в более позднее время психологический шедевр Мари Мадлен де Лафайет «Принцесса Клевская» (1678) многие специалисты считают образцом классицистического романа.
Юную героиню выдают замуж за принца Клевского. Девушка, влюбленная в другого человека, смиренно принимает выбор родителей и хранит верность уважаемому, но нелюбимому мужу даже после его смерти. Этот роман был экранизирован в XX в. - и даже дважды.
гословию — лаконичность, туманности и сложности выражения — простоту и ясность. Классицизм отвергает все экстравагантное, необычное, выходящее за рамки общепринятого. Основным законом является художественное правдоподобие. Не правда, а именно правдоподобие. Оно коренным образом отличается от безыскусно правдивого отражения жизни, от исторической или личной правды. Закон классицизма - литература описывает явления не в том виде, в каком они являются, но в том виде, в каком они могли бы быть или должны были быть, писали литературные критики. Правдоподобие связано с понятием нравственной нормы, благопристойности.
Характерным примером может явиться та же «Принцесса Клевская».
«Принцесса Клевская» - не основанный на вымысле роман, а слегка подправленные мемуары. Чета де Клев была вымышлена. Однако предполагают, что сюжет имеет в основе реальные события: Анна д'Эсте, жена Франсуа де Гиза, любила герцога Немурского, призналась мужу в своей страсти и после его смерти вышла замуж за герцога. В отличие от реальной Анны, не пожелавшей отказаться от своего чувства, мадам де Лафайет, согласно законам классицизма, заставила свою героиню отказать герцогу Немур-скому.
Характеры в литературе этого периода строятся на выделении одной доминирующей (главной) черты, что способствует их превращению в универсальные общечеловеческие типы.
В эпоху Просвещения особое значение получает гражданский и интеллектуальный характер конфликта, его дидактико-моралистический пафос.
Жан Батист Мольер (1622-1673)
Настоящее имя Мольера — Жан Батист Поклен. Он родился в Париже и был крещен 15 января 1622 г. Его отец Жан Поклен и оба деда были обойщиками. Судя по тому, что отец писателя смог получить должность королевского обойщика и камердинера короля, дела его шли прекрасно. Мать будущего драматурга, Мари Крессе, умерла совсем молодой.
ка фамильной придворной должности и даже добился того, чтобы король закрепил за ним место официально. Поскольку дело не требовало особых знаний, Жан Батист к девяти годам едва научился читать и писать. Однако дед, уважающий грамоту и науку, настоял на том, чтобы мальчика отдали в Клермонский иезуитский колледж, где он учился в 1631-1639 гг. В то время это было лучшее учебное заведение в Париже. Программа включала древние языки, естественные науки, философию, латинскую словесность. Этих знаний любознательному Жану Батисту хватило, чтобы читать в подлиннике римского комедиографа Плавта, Теренция, других античных авторов. По собственному желанию он сделал стихотворный перевод поэмы Лукреция «О природе вещей». Мольер получил диплом лиценциата права и даже выступал несколько раз в суде как адвокат.
Однако ни адвокатом, ни придворным обойщиком он не стал. Отказавшись от прав на отцовскую должность и получив свою долю из материнского наследства, молодой человек отдался страсти, которая полностью им завладела, - театру. С детских лет юноша мечтал стать трагическим актером.
От балагана — к «Блистательному театру»
Мольер жил в то время, когда театр перемещался с уличных подмостков на сцены роскошных залов. Действо превращалось из забавы для простонародья в изысканное развлечение и философское поучение для аристократов. Театр преображался, он отказывался от грубых самодельных фарсов в пользу настоящей литературы. Однако и уличный балаганный театр кое-чему научил Мольера. Он брал уроки мастерства как в Итальянской комедии у знаменитого Тиберио Фиорилли, более известного под сценическим именем Скарамуш, так и в ярмарочных балаганах — именно с них он и начинал свой путь на сцену.
Вместе с несколькими актерами Жан Батист создал свой театр. Не сомневаясь в успехе, актер и драматург самоуверенно дал ему имя «Блистательный». Несостоявшийся обойщик взял себе псевдоним Мольер и начал пробовать себя в трагических ролях.
даря необычайному успеху «Сида» Корнеля. «Блистательный театр», увы, просуществовал недолго, не выдержав соперничества с профессиональными парижскими труппами. Наиболее стойкие энтузиасты решили попытать счастья в провинции. Среди них была и одаренная трагическая актриса, возлюбленная Мольера Мадлена Вежар.
За время тринадцатилетних странствий по всей Франции (1646-1658) Мольер переквалифицировался из трагика в комика. Фарсовые спектакли по-прежнему пользовались особым расположением у провинциальной публики. Необходимость постоянно обновлять репертуар заставила Мольера взяться за перо, чтобы самому сочинять пьесы. Так человек, мечтавший играть трагические роли Цезаря и Александра Великого, воп реки своей воле — и на счастье театра и литературы — стал комедиантом и комедиографом.
Снискав славу самой лучшей провинциальной труппы, театр, руководимый Мольером, решил вернуться в Париж. В столице места для них заранее не подготовили: в театральном деле, как и во все времена, все сценические площадки были уже давно поделены.
Не привыкший унывать, Мольер для начала заручился покровительством Месье - брата короля. После переговоров комедиограф получил для своего театра разрешение называться «Труппой Месье». Путем хитроумных интриг он добился высшей милости: показать Людовику XIV постановку комической пьески «Влюбленный доктор». Эта пьеса до наших дней не сохранилась. Людовику в ту пору было всего двадцать лет, и молодой король су мел оценить мольеровский юмор. С тех пор «Труппа Месье» стала частым гостем в замках короля.
К Мольеру, его биографии и творчеству, в тяжелый период жизни обращался автор «Мастера и Маргариты». Когда пьесы Булгакова запретили, он заинтересовался судьбой великого комедиографа и написал документальный роман «Жизнь господина де Мольера». Ведущей темой романа были капризы фортуны и недоступные земному пониманию законы вечности и справедливости. Удачливый Мольер, любимец короля, по злой иронии судьбы настигнут смертью во время исполнения роли своего мнимого больного. Великого комедиографа тайно погребают ночью рядом с самоубийцами как отчаянного грешника. Могила писателя затерялась, а рукописи пропали... И все же он вернулся к нам.
«Вот он! Это он — королевский комедиант с бронзовыми бантами на башмаках! И я, которому никогда не суждено его увидеть, посылаю ему свой прощальный привет!» — так Булгаков завершил свой роман.
Я знаю и люблю Мольера с ранней юности и всю жизнь у него учился. Каждый год я перечитываю несколько его вещей, дабы постоянно приобщаться к этому удивительному мастерству. Но я люблю Мольера не только за совершенство его художественных приемов, а главным образом, пожалуй, за его обаятельную естественность...
ИВ. Гёте
Уроки Мольера
Первой оригинальной пьесой Мольера, т. е. пьесой, написанной не на потребу зрителей, стала комедия «манницы», поставленная в Париже 18 ноября 1659 г. Успех спектакля был ошеломляющим и скандальным. Русский перевод не вполне отражает французский смысл названия. Речь идет не просто о кокетках и жеманницах как таковых.
Высмеивается особое явление прециозности, дух которой царил тогда в столичных салонах и который исповедовали знатные дамы. По убеждению прециозниц, все, что относится к повседневности и обыденным человеческим проявлениям, является низменным и грубым. Им нужны были возвышенные неземные чувства, утонченные выражения. Они грезили идеальностью и презирали грубую материю. Такое притворство и стало основой уморительной комедии.
Не обладая элементарной грамотностью и знанием законов языка, «жеманницы» изобретают престранные конструкции.
«Ах, боже мой, милочка! Как у отца твоего форма погружена в материю!» - говорит мольеровская героиня своей подруге. Чем более, по мнению дамы, фраза изысканна, тем более она смешна по сути.
«Портшез — великолепное убежище от нападок грязи! Нужно быть антиподом здравого смысла, чтобы не признать Париж!
В мелодии есть нечто хроматическое...»
Проницательные зрители узнали на сцене салон маркизы Рамбулье, где собиралась парижская фрондирующая знать. «Смешных жеманниц» вследствие закулисных интриг запретили, но всего на две недели.
После выхода комедии «Смешные жеманницы» слово «прециозный», прежде произносимое с почтением как «изысканный», приобрело комический оттенок и отрезвило многие «утонченные» умы.
ли. Так, у Гоголя в «Мертвых душах» мы находим «прекрасных во всех отношениях» дам, которые вместо «высморкаться» говорят «облегчить нос посредством платка».
Чуть позже на сцене появилась комедия «Урок мужьям», где речь шла о способах воспитания молодых девушек ~ деспотическом и лояльном (терпимом, позволяющем свободу). Мольер недвусмысленно высказывался в пользу последнего. Следующая пьеса — «Урок женам», смысл которой выражает афоризм Ларошфуко: «Страсть нередко превращает хитроумнейшего из людей в простака, а простаков делает хитроумными».
Пуритане (ревнители морали) не упустили случая оскорбиться: они увидели в комедии избыток непристойностей и неуважение к религии.
Посвященные увидели в пьесах отражение семейных неприятностей самого Мольера, а неприятности у Мольера действительно были. К тому времени он женился на сестре своей прежней подруги Мадлены Вежар - Арманде, которая была вдвое моложе его.
Злые языки утверждали, будто Арманда не сестра, а дочь Мадпены. Это был серьезный повод осудить «безнравственность» Мольера, женившегося на дочери своей бывшей любовницы. В русской литературе причины семейной трагедии описаны в романе Михаила Булгакова «Жизнь господина де Мольера».
Поводов для мрачных мыслей у писателя было немало. Мольер, по воспоминаниям современников, был склонен к меланхолии, нрав имел раздражительный и ревнивый, к тому же он был далеко не молод. Арманда же была юной, очаровательной и кокетливой. Ко всему прочему, эта «простая история» усугублялась различными сплетнями.
тельно, великодушен. Он взял под защиту пьесы «вольнодумца» и, кроме того, согласился стать крестным отцом первенца Мольера и Арманды, а крестной матерью стала Генриетта Английская, что было красноречивее любого указа о неприкосновенности.
Дерзкий новатор
Следующие комедии — «Тартюф, или Обманщик» (1664), «» (1665) и «Мизантроп» (1666) — считаются вершинами творчества Мольера. Их герои выражают собой три кардинально различных способа жить и воспринимать жизнь.
Святоша Тартюф ведет себя так, будто он «святее папы римского». При этом он думает о том, как набить свое брюхо деликатесами, поухаживать за хорошенькими женщинами и отобрать побольше денег у доверчивых людей. Этот притворщик полагает, что «для грехов любых есть оправдание в намереньях благих».
плач своего слуги: «Ах, мое жалованье, мое жалованье! Смерть Дон Жуана всем на руку. Разгневанное небо, попранные законы, соблазненные девушки, опозоренные семьи... все, все довольны. Не повезло только мне. Мое жалованье!..»
Моралист Мизантроп в азарте бичевания людских пороков преступает все заповеди. В своем монологе он провозглашает:
— Без исключенья я всех смертных ненавижу:
Одних — за то, что злы и причиняют вред,
Других — за то, что к злым в них отвращенья нет,
На вечную борьбу со злом не вдохновила.
Все эти три комедии принесли автору вечную славу, хотя в земной жизни творчество причиняло ему одни неприятности. «Тартюф» после первых постановок был запрещен. Церковники — иезуиты и янсенисты — увидели в осмеянии религиозного лицемерия Тартюфа нападки на церковь. Архиепископ Парижский грозил своей пастве отлучением от церкви за всякую попытку познакомиться с комедией, а некий кюре даже предлагал автора сжечь на костре. Сам король поостерегся в это дело вмешиваться, предпочитая поддерживать Мольера неофициально. Комедия не появлялась на сценах пять лет, пока общественные устои немного не смягчились.
«Дон Жуан» был написан Мольером после запрещения «Тартюфа», чтобы прокормить труппу. Однако и с этой комедией произошла неприятная история: после пятнадцатого представления, несмотря на огромный успех у публики, «Дон Жуан» неожиданно исчез со сцены. «Тартюф» привлек к Мольеру повышенное внимание ордена иезуитов и, скорее всего, здесь тоже не обошлось без их вмешательства.
Король, чтобы спасти мольеровский «Театр Месье», повысил его в ранге, дав название «Актеры короля», и труппе стали выплачивать жалованье из казны.
«Мизантропе» многие увидели отражение мрачного состояния духа самого автора, которого соотносили с главным героем. Основания для этого были. Мольер действительно находился в тяжелом положении: не прожив и года, умер его сын, крестник короля; с Армандой, поступившей в театр и упоенной первыми сценическими успехами и победами, начались конфликты. «Тартюф», которого он считал своей самой большой удачей, был запрещен.
Всего Мольер оставил потомкам 29 комедий, часть из них была написана по случаю придворных празднеств: «Принцесса Элиды», «Господин де Пурсоньяк», «Блистательные любовники» (1670).
Целый ряд пьес относится к жанру семейно-бытовых комедий: «Жорж Данден, или Одураченный муж», «Брак поневоле», «Скупой» (все — 1668), «» (1671), «Ученые женщины» (1671) и некоторые другие.
Последние значительные комедии Мольера «» (1670) и «Мнимый больной» (1673) написаны как комедии с включением балетных номеров.
Из комедии «Одураченный муж» в собрание крылатых слов пришло выражение «Ты этого хотел, Жорж Данден!». Оно означает: «Ты сам виноват в своих несчастьях».
«Мещанин во дворянстве», премьера которого состоялась в замке Шамбор на празднествах по случаю королевской охоты, не понравилась зрителям.
Обаятельный, хотя и наивный, совсем не образованный герой «из мещан» на фоне промотавшегося графа и легкомысленной кокетки маркизы оскорблял знать.
Исследователи отмечают, что творческая дерзость Мольера, его новаторство намного опережали эволюцию эстетических и этических норм того времени. Его художественная свобода, которую Гёте называл «обаятельной естественностью», граничила в то время с нарушением моральных принципов общества и государства.
Смерть в театре
Комедия «Мнимый больной» стала эпилогом жизни ее автора. 17 февраля 1673 г. Мольер вышел на сцену, чтобы в роли Аргана с его мнимыми болезнями веселить публику. Некоторые зрители заметили, что у актера начались судороги, но восприняли это как блестящую игру. После спектакля у Мольера хлынула горлом кровь, и он скончался. Ему исполнился на тот момент пятьдесят один год.
боровать, и архиепископ Парижский, в силу обычаев того времени, запретил предавать земле тело «комедианта» и «нераскаявшегося грешника» по христианскому обряду.
Только после вмешательства Людовика XIV архиепископ пошел на некоторые уступки.
В день похорон под окнами дома, где жил Мольер, собралась толпа, но вовсе не затем, чтобы с почестями проводить его в последний путь. Ханжи жаждали помешать погребению «великого грешника». Арманда бросала в окно деньги, пытаясь утихомирить возбужденную публику...
Хоронили Мольера ночью. Вот как описывает в своей книге похороны М. А. Булгаков: «... В толпе провожавших видели... художника Пьера Миньяра, баснописца Лафонтена и поэтов Буало и Шапеля. Все они несли факелы в руках. Когда прошли одну улицу, открылось окно в доме и высунувшаяся женщина звонко спросила: — Кого это хоронят? — Какого-то Мольера, — ответила другая женщина». Мольера принесли на кладбище Святого Жозефа и похоронили в той части, где хоронят самоубийц и некрещеных детей. А в церкви Святого Евстафия священнослужитель отметил кратко, что 21 февраля 1673 г., во вторник, был погребен на кладбище Святого Жозефа обойщик и королевский камердинер Жан Батист Поклен».
Возмутитель спокойствия,
«Он всеми принят, изгнан отовсюду...»
Строки поэта Франсуа Вийона «Я всеми признан, изгнан отовсюду» странным, но закономерным образом применимы к жизни Вольтера - философа, придворного, академика, пользовавшегося всеобщим восторженным почитанием, но еще и изгнанника, скитальца. Этот дерзкий человек находился в постоянном страхе — боялся тюремного заключения.
Сын судейского чиновника, Вольтер учился в иезуитском колледже «латыни и всяким глупостям». Отец хотел, чтобы он стал юристом. Молодой человек предпочел праву литературу. Он начал свою литературную деятельность во дворцах аристократов в качестве «поэта-нахлебника». Однако ироническая натура «подставила ножку карьере»: за сатирические стишки в адрес регента и его дочери насмешник попал в Бастилию. Осмеянный дворянин избил шутника. Вольтер хотел вызвать обидчика на дуэль, но тот подстроил так, что сатирик снова очутился в тюрьме, откуда его выпустили с условием выезда за границу. «Возмутитель спокойствия» уехал в Англию, где прожил три года (1726-1729).
Вернувшись во Францию, Вольтер издал произведение, в котором описал свои английские впечатления под заглавием «лософские письма». История повторилась: книга была конфискована (1734), издатель заключен в Бастилию, а Вольтер бежал в Лотарингию, где обрел приют у маркизы дю Шатлэ. У нее он нашел любовь и понимание, с ней прожил пятнадцать лет.
Поэма «Светский человек» дала повод обвинениям в издевательстве над религией. Грозило новое заключение. Вольтер снова бежал, на этот раз в Голландию.
ографом, но возбудил недовольство г-жи Помпадур. Пришлось спасаться бегством. Не чувствуя себя во Франции в безопасности, Вольтер принял приглашение прусского короля Фридриха II, с которым давно находился в переписке, и поселился в Берлине.
Рассорившись с королем и академиками, писатель был вынужден покинуть Пруссию и переехать в Швейцарию (1753). Здесь он купил имение около Женевы, переименовав его в «Отрадное», приобрел затем еще два имения: Турнэ и — на границе с Францией — Ферней, где прожил почти до самой смерти.
Землевладелец, собственник ткацкой и часовой мастерских, Вольтер обладал значительным капиталом. Он получил прозвище «фернейский патриарх» и мог теперь свободно и безбоязненно критиковать порядки.
Ферней стал местом паломничества для свободомыслящих людей. Дружбой с Вольтером гордились такие «просвещенные» монархи, как Екатерина II, Фридрих II, Густав Шведский.
В 1778 г., когда Людовика XV успел сменить Людовик XVI, Вольтер — восьмидесятичетырехлетний старик — вернулся в Париж, где ему была устроена восторженная встреча. Монарх был насторожен и подчеркнуто равнодушен. Писатель приобрел себе особняк на улице Ришелье, активно работал над новой трагедией «». Постановка последней пьесы Вольтера стала апофеозом его славы. Назначенный директором Академии, Вольтер, несмотря на свой преклонный возраст, приступил к переработке академического словаря.
На склоне лет у писателя была обнаружена смертельная болезнь, причинявшая ему сильные мучения. Порой не помогал даже опий. Сиделка, присутствовавшая при кончине Вольтера, сказала, чтобы ее больше никогда не приглашали ухаживать за умирающим безбожником.
Умирал Вольтер с криками: «О Христос, Ты победил! Я иду в ад...» По другой версии, в одиннадцать вечера Вольтер очнулся из полузабытья и повернулся к слуге: «Прощай, дорогой Морен, я умираю». Через мгновение его не стало.
цев до своей смерти он публично помирился с церковью, сделав заявление о раскаянии в своих прегрешениях. И все-таки хоронить вольнодумца в Париже было запрещено. Останки Вольтера были перевезены в аббатство Сельер в Шампани, настоятелем которого был его племянник аббат Миньо. Перевозка покойника была осуществлена необычным образом: племянник посадил мертвого дядюшку в халате и ночном колпаке в карету и через двенадцать часов бешеной скачки доставил на место, где тело Вольтера было предано земле. Запрещение погребения, изданное местным епископом, запоздало.
ки Вольтера в Париж и переименовать набережную Театинцев в набережную им. Вольтера. Перенос останков Вольтера в Пантеон вырос в грандиозную революционную демонстрацию.
В 1814 г. банда реакционеров выкрала останки Вольтера из Пантеона и разбросала их на месте свалки. В настоящее время прах Вольтера вновь в Пантеоне.
«Раздавите гадину!»
ма. Лозунг, выдвинутый Вольтером относительно церкви, гласил: «Раздавите гадину!» Вольтер обрушивался в своем гневе и на иудаизм, и на христианство.
Он заступался за жертв религиозного фанатизма, воевал против господства и гнета религиозных суеверий и предрассудков, выступал против изуверства церковников. Вольтер неустанно проповедовал идеи религиозной терпимости. Ему был близок образ Генриха IV, покончившего с распрей католиков и протестантов.
«За и против». В ней он доказывает, что христианская религия, предписывающая любить милосердного Бога, на самом деле изображает его жестоким тираном: «В этом недостойном образе я не признаю Бога, которого я должен чтить... Я не христианин...»
Однако как политик Вольтер признавал, что без религии не может существовать ни одно общество. Он считал, что необходимо сохранить религию как узду для народа, и «если бы Бога не было, его следовало бы изобрести».
щего дядюшку с католической церковью, пригласил к нему аббата Готье и приходского кюре церкви Св. Сульпиция Терсака.
Священники с опаской вошли в спальню. До исповеди и причащения дело так и не дошло. «Дайте мне умереть спокойно», - тихо, но внятно сказал Вольтер вошедшим.
«Если народ начнет рассуждать...»
ком социального неравенства. Общество должно делиться на образованных и богатых и на тех, кто, ничего не имея, обязан на них работать или их забавлять. Поэтому всем, обреченным от рождения на физический труд, незачем давать образование. «Если народ начнет рассуждать, все погибло...» - так выразился Вольтер в своей переписке.
Критику частной собственности он считал возмутительной. Вольтер остался до конца жизни монархистом, сторонником идеи просвещенного абсолютизма — монархии, опирающейся на «образованную часть» общества. Просвещенный монарх - политический идеал, который Вольтер воплотил в ряде образов: в лице Генриха IV (в поэме «Генриада»), чувствительного царя- философа Тевкра (в трагедии «Законы Миноса»), ставящего своей задачей просветить людей, смягчить нравы своих подданных, облагородить дикую страну.
Следуя своим убеждениям, в сатирической поэме «Орлеанская девственница» драматург высмеивает рыцарей и придворных, однако в поэме «Битва при Фонтенуа» (1745) Вольтер славит старое французское дворянство.
Отстаивая избранность аристократии, незадолго до смерти Вольтер вошел в масонскую ложу «Девяти Сестер».
чески погибает в борьбе с феодалами во имя принципа, выраженного Тевкром в словах: «Королевство - великая семья с отцом во главе. Кто имеет другое представление о монархе, тот виновен перед человечеством».
Драматургия Вольтера
В области драматической поэзии Вольтер был последним крупным представителем классицистической трагедии.
Среди двадцати восьми пьес важнейшими можно назвать следующие: «Эдип» (1718), «Брут» (1730), «Заира» (1732), «Цезарь» (1735), «Альзира» (1736), «Магомет» (1741), «Меропа» (1743), «Семира мида» (1748), «Спасенный Рим» (1752), «Китайская сирота» (1755), «Танкред» (1760).
ности («Заира»), романтической живописности («Танкред»).
невековые рыцари, китайцы, скифы.
Долгое время Вольтер не желал мириться с вторжением в современную ему культуру новой драмы, которая использовала прием смешения трагического и комического, но в конце концов согласился с такой установкой.
Вольтер также долгое время противодействовал вторжению на сцену героев-плебеев. Он считал, что это «унижает котурны». Но в конце концов под напором буржуазной драмы сформулировал в предисловии к «Шотландке» свою программу демократического театра: «Чтобы легче внушить людям доблесть, необходимую обществу, автор выбрал героев из низшего класса. Он не побоялся вывести на сцену садовника, молодую девушку, помогающую отцу в сельских работах, простого солдата. Такие герои, стоящие ближе других к природе, говорящие простым языком, произведут более сильное впечатление и скорее достигнут цели, чем влюбленные принцы и мучимые страстью принцессы. Достаточно театры гремели трагическими приключениями, возможными только среди монархов и совершенно бесполезными для остальных людей».
Свою творческую деятельность как поэт Вольтер начал в стиле классической эпопеи («Генриада»,1728). Однако уже в начале творчества он отступил от ранее принятых образцов: вместо вымышленного героя взят реальный, вместо фантастических войн — те, что происходили на самом деле. Вместо богов в поэме действуют аллегорические образы-понятия: любви, ревности, фанатизма.
«Орлеанская девственница» скабрезно высмеян весь средневековый мир феодально-клерикальной Франции, что превращает героическую поэму в циничный фарс.
Как стихотворец Вольтер более склонен к поэзии дидактической, к рассуждению в стихах, к изложению в поэтической форме своей моральной и общественной философии («Письмо о философии Ньютона», «Рассуждение в стихах о человеке», «Естественный закон», «Поэма о лиссабонской катастрофе»).
Один из противников Вольтера метко прозвал его Прометеем, низвергающим власть земных и небесных богов. Идеи его чаще всего подхватывались революционными ветрами. Поэтому монархи относились к его последователям, свободолюбивым «вольтерьянцам», крайне подозрительно и даже враждебно.
• Я не согласен с тем, что вы говорите, но буду до последней капли крови защищать ваше право высказать вашу собственную точку зрения.
• Гордость людей низких состоит в том, чтобы постоянно говорить о самом себе, людей же высших — чтобы вовсе о себе не говорить.
• Не бедность невыносима — невыносимо презрение. Я могу обходиться без всего, но я хочу, чтобы об этом не знали.
• Торжество разума заключается в том, чтобы жить в мире с теми, кто разума не имеет.
• Затянувшаяся дискуссия означает, что обе стороны не правы.
• Оптимизм — это страсть утверждать, что все хорошо, когда в действительности все плохо.
• Медленная рука времени сглаживает горы.
• Ни на что не годится тот, кто годится только для себя.
• Платье (одежда) внушает глупцам уважение.
• Чем более мы размышляем, тем более убеждаемся, что ничего не знаем.
• Бесконечно маленькие люди имеют бесконечно великую гордость.
• Кто ограничивает свои желания, тот всегда достаточно богат.
• Всякое желание есть зачаток новой скорби...
• Старость создана для того, чтобы получать огорчения, но она должна быть довольно благоразумна для того, чтобы переносить их безропотно.
• Свобода объявлять свои мысли составляет существенное право гражданина.
• Никогда не бывает великих дел без великих препятствий.
• Труд устраняет скуку, порок и нищету.
Философская проза
От дидактической поэзии наметился естественный переход к поучительной прозе. Перу Вольтера принадлежат философские романы «», «Задиг, или Судьба», «Микромегас», «Кандид», «Сказка о вавилонской принцессе» и некоторые другие.
«упаковке» Вольтер развивает перед читателем свою главную идею о слепой судьбе. Единственная мудрость, заключающаяся в убеждении познавшего все превратности Кандида, это то, человек призван «возделывать свой огород» или, как эту мысль выражает другое лицо повести, что «необходимо работать, не размышляя».
Великий циник не одобряет оптимистических воззрений. По его мнению, оптимизм - это всего лишь счастливая слепота, которая обернется горьким или смиренным в лучшем случае прозрением.
Как для всех деятелей эпохи Просвещения, художественная литература была для Вольтера не самоцелью, а лишь средством продвижения в массы своих идей.
ственно этой установке, его творчество в высшей степени рассудочно и публицистично.
Общественное течение в России, известное под названием вольтерианства, было очень популярно вследствие переписки Вольтера с Екатериной II. Однако она своих вольнолюбцев держала железной рукой в бархатной перчатке.
В 1792 г., во время представления его трагедии «Смерть Цезаря», якобинцы украсили голову его бюста красным фригийским колпаком — символом Свободы