Заключение
Предпринятый здесь частотный анализ синонимов «Илиады» показал, что совокупность употреблений каждой пары (или тройки) распределяется по книгам поэмы избирательно, как бы подвергаясь дифракции: употребления одного синонима скапливаются в одних книгах, употребления другого, парного первому, в других, а если есть триада синонимов с одним значением, то употребления третьего синонима оказываются в третьих. При этом наблюдается корреляция между распределением синонимов разного плана (с разными значениями). Т. е. один из синонимов в паре или тройке (скажем, в паре или тройке этнонимов) совпадает по своему распределению с некоторыми терминами другого значения (топонимами, личными именами героев либо божеств, предлогами, частицами) — тоже выбранными из соответствующих пар или троек. Это наблюдение позволило разбить книги «Илиады» на несколько групп — по предпочитаемым в них синонимам. Такая разбивка говорит о сложном составе поэмы, о разном происхождении текстов «Илиады», о разном их авторстве или о ее разных источниках.
За основу наименования выделенных первично групп были приняты употребляемые в этих книгах чаще, чем в других, синонимичные этнонимы греков: ахейцы, данаи, аргивяне. Более детальный анализ позволил откорректировать это деление и сделать его более дробным — разбить две из этих групп («ахейскую» и «аргивскую») каждую надвое. Получилось пять групп, пять составных частей «Илиады». По крайней мере одна из них не монолитна, поддается дальнейшему членению. Есть еще и шестая группа («гомеровская Энеида»), она разбросана по поэме тремя кусками. Сравнение с традиционным анализом «Илиады» показало, что в основном (но лишь очень приблизительно) выделенные здесь группы текстов совпадают с предлагавшимся ранее членением. У каждой из этих трупп оказался свой район формирования, своя дата вхождения в «Илиаду».
Не сразу «Илиада» выделилась в отдельную поэму — вначале песни о Троянской войне формировались как цельный обширный цикл. В образе осажденного города слились легендарные представления о двух исторических городах — Трое, находившейся, видимо, на о. Лемнос и погибшей в XVI в., и Илионе, погибшем в XI-X вв. и восстановленном греками на рубеже IX и VIII вв. Поэтому у города в поэме два имени и два разных набора эпитетов. Реальной исторической основой легенды о заморской экспедиции ахейских царьков на северо-восток послужила, по-видимому, эолийская колонизация Лесбоса в XI в. династами, возводившими себя к Агамемнону. А идейным стимулом к реанимации колонизационной идеи и к перемещению событий на восток оказалась тяга этих колонистов к освоению Троады в IX—VIII вв. Так центром воспеваемых событий стала воображаемая осада Илиона.
— единственный герой, имя которого реально значится в истории города: это царь Алаксандус, заключивший в XIII в. договор с хеттами. Однако в поэме он занят в совершенно сказочных приключениях, а в III книге противостоит в поединке греческому сказочному герою (мужу сбежавшей жены). В VII книге излагается другой поединок, искусственно уподобленный первому, но первоначально независимый от него. Тут сражаются древний эпический богатырь Аякс и брат Александра Гектор. Аякс, с чертами богатыря микенской эпохи, первоначально был морским культовым героем, охранителем кораблей, а Гектор не искони на стороне троянцев: сначала он был греческим (видимо, фиванским) героем, которого убивали другие греческие герои, в частности, Аякс. Как побеждаемого певцы перевели Гектора в лагерь осажденных врагов, а убиение его Аяксом закамуфлировали под ранение (но следы прежней трактовки остались). Эпические песни об этих героях формировались в VIII в. на севере Пелопоннеса, в Беотии, на островах и, возможно, в Троаде.
Культовым богатырем, героем, помогающим на море, и охранителем кораблей, был и Ахилл, по преданию, связанный родством с Аяксом. Естественно, что он тоже был притянут к заморской эпопее (возможно, еще в VIII в.), и мифические подвиги его, описываемые в XX-XXI книгах, вошли в Троянский цикл. Однако тут возникло противоречие: такой великий герой, а не участвует ни в завязке войны, ни в ее завершении. Чтобы устранить это противоречие, не изменяя крупных блоков в начале и конце эпопеи, Ахилл был убит под Троей — это избавило от противоречия в конце, а для устранения первой части противоречия нужно было искусственно устранить Ахилла от участия в важных боях, придумать повод для устранения. Этим поводом послужила ссора с Агамемноном. Так в эпопею вошел «Гнев Ахилла», развертываемый в книгах I, IX, XIX и XXII. Истоки культа Ахилла лежали на Пелопоннесе, но ко времени вхождения Ахилла в Троянскую эпопею культ его был распространен очень широко. А сюжет о «Гневе Ахилла» сформировался, похоже, на Самосе в VII в.
В других районах греческого мира почитались другие культовые герои. В частности, в Арголиде большой популярностью пользовался герой Фиванской войны конник Диомед, иногда уподобляемый Гераклу. Когда в VII в. сюда пришли песни о Троянской войне, певцы этого района заменили в них Ахилла в роли главного героя своим Диомедом — все подвиги Ахилла отдали Диомеду. Песни эти стали пользоваться известностью наряду с песнями об Ахилле. Поэтому кому-то пришло в голову объединить те и другие в единую эпопею. Так в эпопею об Ахилле и его подвигах под Троей вошли тексты о Диомеде — ныне это книги V (часть), VI (часть), VIII, IX, XV, XVII.
в которых фигурирует построенная ахейцами напротив Илиона стена (книги XII-XIV). Последние формировались тогда, когда жители о. Самос осваивали Самофракию — около конца VII в. Искупительные дары и смерть Патрокла служат в сюжете поводами к отказу Ахилла от ссоры с Агамемноном, к примирению и возврату к боям. Но эти поводы исключают друг друга: если есть один, не нужен другой. Тут тоже соединены разные версии эпопеи.
В книгах I и XXIV выявлены следы многократных переделок. Среди них особенно интересны те, которые говорят о позднем выделении поэмы из континуума песен о Троянской войне. По-видимому, при этом выделении или после него в поэму вошел еще один эпический герой, преобразованный из культового, — старец Нестор.
«Илиаде» связывают с именем Энея. Милетские ионийцы использовали этот эолийский образ в конце VII в. для поддержки своих союзников при освоении окраин Троады. Тремя кусками вошли рассказы об Энее в поэму: книга V (почти вся она посвящена прославлению Энея и осуждению Диомеда), книга XIII и книга XX. При формировании этой «гомеровской Энеиды» было произведено перемещение некоторых текстов в книгах IV—VII ради более гладкого соединения двух версий эпопеи — с Ахиллом и с Диомедом.
Таковы вкратце основные пути и этапы формирования «Илиады».
«Илиады» вообще-то могли бы трактоваться двояко: либо как результат использования певцом-автором разных источников при сочинении поэмы, либо как свидетельство составления поэмы из разных песен, то есть свидетельство участия разных авторов в создании текстов поэмы и разного времени их создания. Различие между этими трактовками в том, что они признают разную степень авторской переработки соединявшихся частей.
Однако сохранность в окончательном тексте первоначально выбранных этнонимов, топонимов, теонимов и служебных слов (и это при наличии других синонимов) говорит скорее о том, что переработка поэтической ткани при объединении была незначительной. Конечно, впаянность терминов в стих препятствовала изменениям, создавала эффект сопротивления материала. Но это объяснение не отменяет констатацию факта: части входили в поэму без больших изменений стиля и языка, многих конкретных стихотворных блоков. Поэма как целое создавалась не каким-то одним автором (хотя бы пользовавшимся разными источниками). Над ее текстами трудились разные авторы, из которых многие были и составителями. Коллективный характер творчества усиливало то, что исходные образы эпопеи, ее поэтические формулы-штампы, мотивы и стиль носят сугубо фольклорный характер — автором их выступает народ.
Теперь при исследовании художественных особенностей Гомеровского эпоса, его системы образов и идей, придется изучать каждую из выделенных частей порознь — как самостоятельную песнь. Точно так. по отдельности, надо будет исследовать и связь каждой такой части с определенной исторической реальностью, рассматривая каждую такую часть как отдельный исторический источник. Можно сказать, что на месте одной «Илиады» оказалось минимум шесть поэм о Троянской войне. Есть достаточно оснований полагать, что «Одиссею» ожидает такая же судьба.
передававших и развивавших традицию гениального народа.