Приглашаем посетить сайт

Клейн. Анатомия "Илиады"
Заключение

Заключение

Предпринятый здесь частотный анализ синонимов «Илиады» показал, что совокупность употреблений каждой пары (или тройки) распределяется по книгам поэмы избирательно, как бы подвергаясь дифракции: употребления одного синонима скапливаются в одних книгах, употребления другого, парного первому, в других, а если есть триада синонимов с одним значением, то употребления третьего синонима оказываются в третьих. При этом наблюдается корреляция между распределением синонимов разного плана (с разными значениями). Т. е. один из синонимов в паре или тройке (скажем, в паре или тройке этнонимов) совпадает по своему распределению с некоторыми терминами другого значения (топонимами, личными именами героев либо божеств, предлогами, частицами) — тоже выбранными из соответствующих пар или троек. Это наблюдение позволило разбить книги «Илиады» на несколько групп — по предпочитаемым в них синонимам. Такая разбивка говорит о сложном составе поэмы, о разном происхождении текстов «Илиады», о разном их авторстве или о ее разных источниках.

За основу наименования выделенных первично групп были приняты употребляемые в этих книгах чаще, чем в других, синонимичные этнонимы греков: ахейцы, данаи, аргивяне. Более детальный анализ позволил откорректировать это деление и сделать его более дробным — разбить две из этих групп («ахейскую» и «аргивскую») каждую надвое. Получилось пять групп, пять составных частей «Илиады». По крайней мере одна из них не монолитна, поддается дальнейшему членению. Есть еще и шестая группа («гомеровская Энеида»), она разбросана по поэме тремя кусками. Сравнение с традиционным анализом «Илиады» показало, что в основном (но лишь очень приблизительно) выделенные здесь группы текстов совпадают с предлагавшимся ранее членением. У каждой из этих трупп оказался свой район формирования, своя дата вхождения в «Илиаду».

Не сразу «Илиада» выделилась в отдельную поэму — вначале песни о Троянской войне формировались как цельный обширный цикл. В образе осажденного города слились легендарные представления о двух исторических городах — Трое, находившейся, видимо, на о. Лемнос и погибшей в XVI в., и Илионе, погибшем в XI-X вв. и восстановленном греками на рубеже IX и VIII вв. Поэтому у города в поэме два имени и два разных набора эпитетов. Реальной исторической основой легенды о заморской экспедиции ахейских царьков на северо-восток послужила, по-видимому, эолийская колонизация Лесбоса в XI в. династами, возводившими себя к Агамемнону. А идейным стимулом к реанимации колонизационной идеи и к перемещению событий на восток оказалась тяга этих колонистов к освоению Троады в IX—VIII вв. Так центром воспеваемых событий стала воображаемая осада Илиона.

— единственный герой, имя которого реально значится в истории города: это царь Алаксандус, заключивший в XIII в. договор с хеттами. Однако в поэме он занят в совершенно сказочных приключениях, а в III книге противостоит в поединке греческому сказочному герою (мужу сбежавшей жены). В VII книге излагается другой поединок, искусственно уподобленный первому, но первоначально независимый от него. Тут сражаются древний эпический богатырь Аякс и брат Александра Гектор. Аякс, с чертами богатыря микенской эпохи, первоначально был морским культовым героем, охранителем кораблей, а Гектор не искони на стороне троянцев: сначала он был греческим (видимо, фиванским) героем, которого убивали другие греческие герои, в частности, Аякс. Как побеждаемого певцы перевели Гектора в лагерь осажденных врагов, а убиение его Аяксом закамуфлировали под ранение (но следы прежней трактовки остались). Эпические песни об этих героях формировались в VIII в. на севере Пелопоннеса, в Беотии, на островах и, возможно, в Троаде.

Культовым богатырем, героем, помогающим на море, и охранителем кораблей, был и Ахилл, по преданию, связанный родством с Аяксом. Естественно, что он тоже был притянут к заморской эпопее (возможно, еще в VIII в.), и мифические подвиги его, описываемые в XX-XXI книгах, вошли в Троянский цикл. Однако тут возникло противоречие: такой великий герой, а не участвует ни в завязке войны, ни в ее завершении. Чтобы устранить это противоречие, не изменяя крупных блоков в начале и конце эпопеи, Ахилл был убит под Троей — это избавило от противоречия в конце, а для устранения первой части противоречия нужно было искусственно устранить Ахилла от участия в важных боях, придумать повод для устранения. Этим поводом послужила ссора с Агамемноном. Так в эпопею вошел «Гнев Ахилла», развертываемый в книгах I, IX, XIX и XXII. Истоки культа Ахилла лежали на Пелопоннесе, но ко времени вхождения Ахилла в Троянскую эпопею культ его был распространен очень широко. А сюжет о «Гневе Ахилла» сформировался, похоже, на Самосе в VII в.

В других районах греческого мира почитались другие культовые герои. В частности, в Арголиде большой популярностью пользовался герой Фиванской войны конник Диомед, иногда уподобляемый Гераклу. Когда в VII в. сюда пришли песни о Троянской войне, певцы этого района заменили в них Ахилла в роли главного героя своим Диомедом — все подвиги Ахилла отдали Диомеду. Песни эти стали пользоваться известностью наряду с песнями об Ахилле. Поэтому кому-то пришло в голову объединить те и другие в единую эпопею. Так в эпопею об Ахилле и его подвигах под Троей вошли тексты о Диомеде — ныне это книги V (часть), VI (часть), VIII, IX, XV, XVII.

в которых фигурирует построенная ахейцами напротив Илиона стена (книги XII-XIV). Последние формировались тогда, когда жители о. Самос осваивали Самофракию — около конца VII в. Искупительные дары и смерть Патрокла служат в сюжете поводами к отказу Ахилла от ссоры с Агамемноном, к примирению и возврату к боям. Но эти поводы исключают друг друга: если есть один, не нужен другой. Тут тоже соединены разные версии эпопеи.

В книгах I и XXIV выявлены следы многократных переделок. Среди них особенно интересны те, которые говорят о позднем выделении поэмы из континуума песен о Троянской войне. По-видимому, при этом выделении или после него в поэму вошел еще один эпический герой, преобразованный из культового, — старец Нестор.

«Илиаде» связывают с именем Энея. Милетские ионийцы использовали этот эолийский образ в конце VII в. для поддержки своих союзников при освоении окраин Троады. Тремя кусками вошли рассказы об Энее в поэму: книга V (почти вся она посвящена прославлению Энея и осуждению Диомеда), книга XIII и книга XX. При формировании этой «гомеровской Энеиды» было произведено перемещение некоторых текстов в книгах IV—VII ради более гладкого соединения двух версий эпопеи — с Ахиллом и с Диомедом.

Таковы вкратце основные пути и этапы формирования «Илиады».

«Илиады» вообще-то могли бы трактоваться двояко: либо как результат использования певцом-автором разных источников при сочинении поэмы, либо как свидетельство составления поэмы из разных песен, то есть свидетельство участия разных авторов в создании текстов поэмы и разного времени их создания. Различие между этими трактовками в том, что они признают разную степень авторской переработки соединявшихся частей.

Однако сохранность в окончательном тексте первоначально выбранных этнонимов, топонимов, теонимов и служебных слов (и это при наличии других синонимов) говорит скорее о том, что переработка поэтической ткани при объединении была незначительной. Конечно, впаянность терминов в стих препятствовала изменениям, создавала эффект сопротивления материала. Но это объяснение не отменяет констатацию факта: части входили в поэму без больших изменений стиля и языка, многих конкретных стихотворных блоков. Поэма как целое создавалась не каким-то одним автором (хотя бы пользовавшимся разными источниками). Над ее текстами трудились разные авторы, из которых многие были и составителями. Коллективный характер творчества усиливало то, что исходные образы эпопеи, ее поэтические формулы-штампы, мотивы и стиль носят сугубо фольклорный характер — автором их выступает народ.

Теперь при исследовании художественных особенностей Гомеровского эпоса, его системы образов и идей, придется изучать каждую из выделенных частей порознь — как самостоятельную песнь. Точно так. по отдельности, надо будет исследовать и связь каждой такой части с определенной исторической реальностью, рассматривая каждую такую часть как отдельный исторический источник. Можно сказать, что на месте одной «Илиады» оказалось минимум шесть поэм о Троянской войне. Есть достаточно оснований полагать, что «Одиссею» ожидает такая же судьба.

передававших и развивавших традицию гениального народа.