ЭСХИЛ (525 – 457/456 Г.Г. ДО Н. Э.)
Из 90 приписываемых Эсхилу античными авторами произведений до нас дошло 7 трагедий. Принятая в учебной литературе датировка этих произведений нередко оспаривается исследователями (см., например монографию Ярхо В.Н. “Драматургия Эсхила и некоторые проблемы древнегреческой трагедии” (М., 1978. С. 59-60). Тем не менее, к наиболее ран-им в творчестве Эсхила относят “Просительниц” (ее называют также “Молящие”), время написания которой точно не установлено, “Персов” (472 г. до н.э.) и “Семерых против Фив” (467 г. до н.э.). В 458 г. до н.э. была поставлена “Орестея”, единственная полностью дошедшая трилогия. Время постановки трагедии “Прикованный Прометей” не известно, большинство ученых высказываются в пользу этого произведения.
В наши задачи не входит подробный анализ всех текстов античных драматургов, с той или иной степенью полноты представленных в различных учебных и научно-методических пособиях. Попытаемся на примере двух трагедий, включенных в список обязательного минимума, показать наиболее типичные трудности, с которыми студенты сталкиваются в про-цессе самостоятельного анализа этих памятников.
“ПРИКОВАННЫЙ ПРОМЕТЕЙ”. Чтению текста трагедии должно предшествовать знакомство с первоначальными версиями мифа о Прометее по Гесиоду, где рядом с Прометеем фигурирует его глуповатый брат Эпиметей. Попутно следует уяснить значение имен братьев. Оба образованы от греческого слова “мысль”, но в зависимости от приставки смысл имен получается различным. Имя Прометея можно толковать как “Провидец”, “Промыслитель”, т.е. “с мыслью, устремленной вперед”. Имя Эпиметей, напротив, указывает на противоположное направление мысли; т.о., оно толкуется как “обращенный мыслью назад”, “крепкий задним умом”.
При дальнейшем чтении трагедии выясняются и другие отклонения от гесиодовской трактовки образа героя: у Эсхила Прометей - сын богини Геи, отождествляемой поэтом с пророчицей Фемидой, передавшей сыну всеведение. Таким образом, Прометей старше самого Зевса, он благороден и соперничает с ним в мудрости. Совершенно иначе, чем у Гесиода, трактуется образ Зевса. Если у Гесиода Зевс является воплощением идеального правителя, то Зевс Эсхила - диктатор, путем насилия осуществляющий свою власть. По-разному Гесиод и Эсхил оценивают помощь, оказанную Прометеем людям. Эсхиловский Прометей располагает для этого большими полномочиями, он наделен более высоким уровнем самосознания. В списке благодеяний, оказанных им человечеству, кроме подаренного огня, действия, направленные на защиту и спасение людей от гибели, замышляемой Зевсом. Прометей скрыл от людей тайны будущего, он подарил им надежду, научил их возводить жилища и строить корабли, определять времена года, приручать животных, указал средства от недугов, дал им память, научил пользоваться скрытыми в подземных недрах богатствами. Образом Прометея, названного Эсхилом “первооткрывателем” основ че-ловеческой цивилизации, автор трагедии провозглашает идею свободного выбора, основанного на разуме и вере в прогрессивное развитие общества.
Анализ идейного замысла трагедии позволяет увидеть, что картина страданий героя за счастье человечества, выступившего против тирании Зевса, разрастается до обобщения небывалой силы. В конечном счете здесь ставится вопрос вообще о конфликте между свободным развитием человеческого разума и гуманизма с деспотией и слепой силой власти.
Анализируя композиционное построение трагедии "Прикованный Прометей", следует подчеркнуть ту ее особенность, что при всем сходстве с остальными произведениями этого жанра, статичности действия и арха-ичности композиции, эта драма построена так, что с нарастанием мук Прометея растет его вера в торжество справедливости. Эсхил широко использует прием контраста: таковы сцены с участием Океана, Ио, нако-нец, с появлением в заключительном эпизоде Гермеса, когда героическая нетерпимость Прометея достигает наивысшего предела.
Студентам необходимо внимательно прочитать текст трагедии по отдельному изданию произведений Эсхила, не довольствуясь хрестоматийными сборниками. Рекомендуется сопроводить чтение трагедии составле-нием краткого конспекта, ссылками на соответствующие эпизоды, которые позволяют полнее показать идейное и стилистическое своеобразие дошедшей до нас части трилогии о Прометее, оценить ее роль и место как в творчестве Эсхила, так и в последующем процессе развития литературы и искусства различных народов. “ОРЕСТЕЯ” - единственная трилогия, которая дошла до нас в полном виде, самое зрелое произведение Эсхила, написанное им за два года до смерти (458 г. до н.э.). Каждую часть трилогии (“Агамемнон”, “Жертва у гроба” или “Хоэфоры”, “Эвмениды”) следует прочитать полностью, желательно сделать краткий конспект. Чтению текста должно предшество-вать знакомство с материалом учебника (предпочтение следует отдать учебнику И.М.Тронского С.121-123), обязательно знакомство с содержанием мифа о судьбе рода Атридов, положенного в основу трагедии.
Пересказом сюжета произведения не следует подменять критический анализ художественных особенностей трилогии, студент должен обратить внимание на те отклонения от традиционной версии мифа и новшества, которые Эсхил вводит в свою трилогию: автор использует только часть мифологического сюжета, действие первой части “Агамемнона” происходит в Аргосе, который афинские трагики часто отождествляли с традици-онной резиденцией рода Атридов Микенами. Эсхил вводит мотив личной заинтересованности Клитеместры в смерти Агамемнона - любовь к Эгисфу, иначе переосмысливается мотив родового проклятия и кровной мести в соответствии с современными для Эсхила общественными опасениями новой тирании. Не менее значительны отклонения от мифологической традиции и во второй части трилогии: мотив божественной мести здесь отходит на второй план, так как Орест целиком берет месть на себя. Нигде не говорится о воле Аполлона, роль которого воплощает Пилад, друг и спутник Ореста. Совершая месть, Орест должен убить мать, в результате чего сам попадает под родовое проклятие.
об-ращаясь к другу Пиладу. Тот в ответ напоминает о прорицаниях Аполлона и принесенных Орестом клятвах. Ни мольбы матери, ни ее угрозы об отмщении Эриний не отвращают его от убийства. Интерес представляет трактовка этих старинных, “старых”, как именует их, противопоставляя “новым” богам Афине и Аполлону, И.М. Тронский (С.122), божеств - мстительниц за пролитую кровь близких родственников. Обычно они изо-бражались в виде трех сестер со змеями вместо волос и с бичами в руках, из их беззубых ртов капала кровь, они издавали страшные вопли, преследуя свою жертву.
После убийства Клитеместры, которое свершается в дворцовых поко-ях (по законам античного театра зритель не должен был видеть кровавые сцены), хор поет о свершении суда Правды и прославляет спасение царского дома (ст.934-973). Орест, преследуемый Эриниями, в ужасе бежит в поисках спасения. Предводительница хора советует ему искать помощи у Аполлона (ст.157-158). Как отмечает в цитированной ранее книге В.Н.Ярхо (С.103-104), “Сохраняя древнейший пласт родовой морали с ее страхом перед проклятьем предков и обязанностью мстить кровью за кровь, Эсхил возводит на нем новую мировоззренческую структуру, в ко-торой на первый план выдвигается личная ответственность человека, чья субъективная деятельность теряет прежнюю однозначность и вовлекается во внутренние противоречивые отношения с объективной закономерно-тью, господствующей в мире.”
Не меньшим своеобразием характеризуется заключительная часть трилогии “Эвмениды”. Обращает на себя внимание название этой части трагедии Эсхила, которое в переводе с древнегреческого означает “милостивые”, “благосклонные”. Так после оправдания Ореста будут почитаться Эринии, когда они согласятся поселиться в Афинах и содействовать благу города. Эсхил отходит от первоначальной версии мифа, согласно которой Ореста очищал и спасал Аполлон. Сталкивая старых богинь Эриний с новыми Аполлоном и Афиной, Эсхил представляет этот спор как борьбу между принципами отцовского и материнского права. Следует обратить внимание на толкование “Орестеи” Ф.Энгельсом и его оценку книги швейцарского историка И.Я.Бахофена “Материнское право” (1861). Отвергая и критикуя идеалистические идеи Бахофена, Ф.Энгельс считает одним из лучших мест в этой книге толкование “Орестеи” Эсхила / Маркс, К. Энгельс, Ф. Соч. 2-е изд. Т.22. С.216-217. См. анализ этого материала в учебнике И.М. Тронского, С.123). В “Эвменидах” Эсхил с особенным мастерством демонстрирует ис-кусство сплетения мифологических мотивов со злободневно-политическими проблемами современной ему эпохи. Наиболее характер-ным примером этого является отношение Эсхила к проведенной в 462 г. до н.э. сторонником и единомышленником Перикла Эфиальтом реформе ареопага, осуществлявшего высший надзор за государственными учреждениями, законами и нравами граждан. После реформы за ареопагом оставлены судебные полномочия по делам о предумышленном убийстве, поджогах и право решений по религиозным вопросам, в первую очередь о кровной мести. В трагедии Эсхила Афина устанавливает такую судебную коллегию для решения вопроса о виновности или невиновности Ореста, которую превращает в постоянное судилище по делам о пролитой крови (ст. 690 - 693). Здесь же дается объяснение названия ареопаг - “холм Ареса”: на этом холме когда-то находился лагерь амазонок, пришедших воевать с Тезеем, которые воздвигли высокобашенный город и посвятили его Аресу. Эсхил поддерживает предпринятую реформу ареопага, однако призывает граждан не лишать членов ареопага былого почета и уважения.
борьба. Тот факт, что Орест приносит клятву от имени Аргоса в вечной верности Афинам и дает обещание никогда не возобновлять против Афин военных действий (ст. 765 - 769), для современников Эсхила и его собственной политической позиции играл важную роль.
Наконец, еще один злободневный политический намек (ст. 400 - 405). Он связан с эпизодом появления Афины, которая осматривала земли, доставшиеся в качестве военной добычи сыновьям Тезея Акманту и Демофонту, участникам Троянского похода. Эти земли Афина считает своей собственностью. Таким образом Эсхил поддерживает притязания Афин на земли в районе Геллеспонта. Они усилились после побед над персами. Тем самым Эсхил обосновывает свое отношение к злободневным политическим спорам современности ссылками на прошлое, а это было самым ве-сомым аргументом в глазах его современников. Миф уже не воспринима-ется Эсхилом только как историческая действительность, а является средством раскрытия действительности, современной зрителю и автору.
счастья и несчастья в жизни людей. Выше всего Эсхил ставит Правду, которую он видит в исполнении элементарных требований патриархальных правил - в соблюдении обязанностей гостеприимства, в почитании богов и родителей. Правда обеспечивает человеку успех во всех его делах. В “Хоэфорах” (ст.946-952) дается прославление Правды, которая, хотя и после долгого времени, торжествует и побеждает. Противницей Правды является “надменность”, “дерзость”, “обида”, получившие у Эсхила опре-деление “гибрис”. Все серьезные преступления людей, как считает Эсхил, происходят от надменности, когда человек теряет здравый рассудок, а безумие становится источником бедствий. Поэт провозглашает орудием справедливого возмездия знание. Бесчисленное число раз Эсхил возвра-щается к мысли о том, что “страдание учит”, что именно страданием приобретается знание. В этом раскрывается вера Эсхила в торжество Правды: действуя справедливо, человек может постигнуть волю богов, которую от него скрыли.
Орест, таким образом, первый оптимистический герой, хотя он трагичен в своих действиях и выборе решения. В трилогии “Орестея” человек начинает трагически осознавать свою отрешенность от мира богов, и это приводит его к уверенности в себе, к свободе выбора.