Поиск по материалам сайта
Cлово "WEST"
Входимость: 16. Размер: 31кб.
Входимость: 2. Размер: 46кб.
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 16. Размер: 31кб.
Часть текста: стихи 1—115, обращенные к Музам, имеют ярко выраженную гимническую структуру; Г. Надь даже считает, что “с точки зрения формального устройства гимна к Музам первые 963 стиха “Теогонии” служат вступлением к каталогу героев и героинь, присутствующему в стихах 965—1020”[1]. Впрочем, если придерживаться не столь радикальной точки зрения и основное содержание поэмы видеть все-таки не в последних ее пятидесяти с небольшим строках, а в начинающейся со 116-го стиха “собственно теогонии”, то и тогда вступление, проойми-он, занимает десятую часть всего объема, то есть кажется изрядно затянутым. Еще в античности Кратет Пергамский исключал текст прооймиона, как Гесиоду не принадлежащий, — на том основании, что он мало связан с дальнейшим содержанием “Теогонии” и, в сущности, мог бы служить вступлением к любой поэме такого рода — на манер Гомеровых гимнов[2]. Кроме того, в этом вступлении обязательное для эпической поэмы обращение к Музам повторено дважды, причем вначале они именуются Гели-конскими (ст. 1—2), а затем Олимпийскими (52). Это можно объяснять, например, “соединением двух или более первоначально существовавших независимо прооймионов”[3] — или, наоборот, тем, что “здесь мы можем наблюдать превращение Муз из местных божеств, почитаемых на горе Геликон, в общегреческих богинь, чье место на горе Олимп”[4]. Между тем есть...
Входимость: 2. Размер: 46кб.
Часть текста: внимания поэтам-меликам причисляют Тимофея с его «Персами» и Филоксена с «Киклопом». Первых мы благодаря папирусной находке начала нашего века знаем довольно хорошо, второго не знаем совсем (не считая сведений о нем) и только по незначительным отрывкам можем судить о других меликах второй половины V — начала IV в.: Меланиппиде, Ликимнии, Телесте, Арифроне. Впрочем о большинстве из них, а особенно о Тимофее принято говорить как об авторах, чье творчество означало конец классической мелики, нашедший себе выражение в разрушении традиционной строфической симметрии, в вычурности языка, в преобладании музыкальной стороны над содержательной и т. п. Что же понимает автор настоящей статьи под эллинистической меликой? Может быть, позднюю анакреонтику, столь популярную в эллинистические и римские времена что ей в целом ряде случаев удалось оттеснить на задний план своего «прародителя» — подлинного Анакреонта? Но анакреонтика не может считаться разновидностью мелики, потому что главным признаком этого жанра в классические, да и в последующие времена был публичный характер исполнения, между тем как анакреонтика являлась порождением «книжного»...
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Часть текста: Иванов. Античное переосмысление архаических мифов (Жизнь мифа в античности. Материалы научной конференции "Випперовские чтения - 1985" (выпуск XVIII). - Ч. 1. - М., 1985. - C. 9-26 ) Исследования последних десятилетий, подтверждая и уточняя давно уже высказывавшиеся предположения, привели к выявлению глубоких предгреческих в предримских истоков античной мифологии. Речь идет главным образом об архаических мифах двоякого рода: древнеближневосточных (переднеазиатских) и индоевропейских, для Греции преимущественно греческо-армяно-арийских, т.е. восходящих ко времени соответствующей языковой общности, относящейся к концу IV - III тыс. до н.э., но в отдельных случаях и еще более ранних - общеиндоевропейских, около V - начала IV тыс. до н.э.; для Рима - западно-индоевропейских или "древнеевропейских" возрастом около III-II тыс. до н.э. и ранее. В той мере, в какой мифологическая информация передается вместе с языком, индоевропейские мифы в Греции и Риме можно считать унаследованными, как это и предполагал Дюмезиль и такие следующие за ним исследователи, как Одри. Но едва ли не большее значение и в архаической Греции и особенно в раннем Риме (еще до начала греческого влияния, но и одновременно с ним) имело прямое и косвенное воздействие культур переднеазиатских, контакт с которыми начался очень рано (по гипотезе, выдвинутой нами вместе с Т.В. Гамкрелидзе - еще в общеиндоевропейский период) и продолжался непрерывно (поэтому на ранних этапах воздействие этого контакта накладывается на наследование индоевропейской традиции и с трудом от него отличимо). При существенной (хотя и не всегда легко выявляемой) разнице между мифами унаследованными (индоевропейскими) и заимствованными (переднеазиатскими) во всех этих случаях может быть восстановлена (не только в общих чертах, но часто и в деталях) форма мифа, предшествовавшая античной. А это позволяет изучить характер последующего преобразования и переосмысления мифов уже в античннй период,...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: были греки. Особенно значительным был расцвет их культуры в VIII—IV вв. до н. э. В Древней Греции мы находим начала литературы, театра, философии, архитектуры, скульптуры, спорта, политики, медицины, филологии, точных наук. Никто не спорит по поводу феномена греческой культуры. Его определяют словосочетанием "греческое чудо", которое стало едва ли не термином [6, 146; 9, I, 3—7; 14, 59—60; 16, 186—190]. Труднее ответить на вопрос, почему это были именно греки. Почему создателями этого чуда были не кельты, не германцы, не италики или какой-либо другой народ? Что особенного в греках? Были и есть разные ответы. Их можно разделить на две группы: 1) географические и социальные условия; 2) греческие национальные черты. Обычно указывается, что Греция — страна мягкого, умеренного климата, имеющая долгий период навигации и прекрасное географическое положение. Она была как бы мостом между Востоком и Западом. Греки на своих кораблях бороздили очень удобное для мореплавания Эгейское море, усеянное множеством островов и островков, находящихся недалеко друг от друга. Греция стояла на культурном перекрестке Запада и Востока [4, 21; 5, 19—24; 16, 11; 17, 8; 18, 180—181; 25, I, 78]. Многие исследователи считали причиной "греческого чуда" политический строй [2, 67; 10, 21—22; 16, 22; 18, 182; 22, 3]. По мнению некоторых ученых, греческий полис, сформировавшийся в VIII—V вв. до н. э., был уникальным явлением, не похожим ни на города-государства Востока, ни на более ранние социальные образования самих греков [23, I, 9—24; 24, 8—27]. Греческое слово "полис"— город, поэтому полис обычно понимается как город-государство. Некоторые ученые...
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Часть текста: (или трилогиях) благополучный финал наступает после действия, насыщенного если не обязательно убийствами, то во всяком случае величайшими нравственными коллизиями и страданиями героев. У Еврипида счастливому концу предшествуют такие события, как узнавание давно разлученных брата и сестры, мужа и жены, матери и сына, а также нередко довольно хитроумные способы выпутаться из западни, в которую они не по своей воле попали. К числу этих трагедий обычно относят «Ифигению в Тавриде», «Елену», «Иона», иногда «Ореста» 49 Эти пьесы Еврипида, получившие в литературоведении название «трагедии интриги», нередко уподобляют «мещанской драме» XVIII—XIX вв., где всякого рода бытовые и семейные неурядицы чаще всего в конце концов устраиваются к общему благополучию. Такого рода квалификацию можно принять только с весьма существенными оговорками. Во-первых, наличие интриги не делает всякую пьесу «мещанской драмой» — достаточно назвать «Безумный день, или Женитьбу Фигаро» Бомарше, отличающуюся несомненно более широким социальным фоном, чем хлопоты Фигаро о бракосочетании с Сюзанной. Нечего уж говорить, что интрига часто занимает отнюдь не последнее место и в самой доподлинной трагедии — «Отелло» или «Макбете» Шекспира, «Разбойниках» Шиллера или испанской трагедии «плаща и шпаги». Присутствовала интрига (если пользоваться современным термином, обозначающим всякого рода обман, хитрости, уловки) и в античной ...
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Часть текста: Разгневанный отец проклял и изгнал сыновей, нашедших убежище в Микенах. Здесь Фиест, чтобы овладеть царским троном, соблазнил Аэропу — жену Атрея, но его коварство было раскрыто, изменница понесла наказание, а осквернитель братнего ложа с позором изгнан из Микен. Несколько позже Атрей, желая до конца насытиться местью, разыграл примирение с братом, пригласил его с малолетними сыновьями к себе в дом, и, пока братья вели мирную беседу, дети Фиеста по приказу Атрея были убиты, а их зажаренное мясо подано в качестве угощения собственному отцу. Когда по окончании пиршества Фиесту Показали отрубленные головы его сыновей, он, в свою очередь, проклял Атрея и весь его род. В следующем поколении Эгисф, единственный уцелевший из сыновей Фиеста, воспользовавшись отъездом Агамемнона, сына Атрея, под Трою, проник в его дворец, соблазнил его супругу Клитеместру 1 и, пользуясь ее молчаливым согласием, убил Агамемнона во время праздничного пира по случаю возвращения царя из-под Трои. По истечении некоторого времени пришла очередь Оресту, сыну Агамемнона, мстить за смерть отца. Выполняя свой долг, Орест убил Эгисфа и Клитеместру, дальнейшая же его судьба не вполне ясна: то ли он после очищения от пролитой крови утвердился на отцовском престоле, то ли должен был вовсе покинуть родную землю, оскверненную матереубийством. Миф о веренице кровавых преступлений в роду Пелопидов окончательно сформировался, по-видимому, в послегомеровском эпосе VII—VI веков до н. э. Правда, в «Одиссее» мы находим отголоски отдельных эпизодов этого сказания (например, проникновение Эгисфа в дом Агамемнона, измена Клитеместры и последующее убийство царя, равно как и месть Ореста) 2 , но автор не ставит их ни в какую связь с первоначальным проклятьем Пелопа и к тому же старается избежать столь тягостной подробности, как матереубийство: сообщая о похоронах, устроенных Орестом Эгисфу и...
Входимость: 1. Размер: 87кб.
Часть текста: запретил рапсодам состязаться в Сикионе, потому что «в эпических песнях Гомера почти всюду воспеваются аргосцы и Аргос». Дело было в первой половине VI в. до н. э., т. е. всего век-два спустя после формирования Гомеровского эпоса. К этому времени, стало быть, «аргивяне» Гомера воспринимались в Пелопоннесе как 'аргосцы'. В самом эпосе, однако, этот этноним употреблялся расширительно — как обозначение героев, прибывших под стены Илиона со всех концов греческого мира. Город Аргос существовал с микенского времени, и узкое значение термина, вне сомнения, первично. Конечно, расширительное значение термина как-то связано с его узким значением, но лишь в удалении от Аргоса термин мог приобрести столь широкое значение. Однако почему именно этот термин, а не обозначение других столиц на греческом материке? Утверждение Геродота (или Клисфена), что у Гомера «почти всюду» прославляются аргосцы и Аргос, несколько преувеличивает истинную ситуацию. В «Илиаде» этноним «аргивяне» заметно выступает далеко не во всех книгах. Книги, рассмотренные выше,...